другая. У Стеллы есть очень хитрая методика, в тонкости которой вдаваться не буду, позволяющая отделить то, что говорит клиент от того, что он на самом деле чувствует и думает.
Например, я был уверен, что люблю всякое такое… типа там экзотику. Но Стелла уверяет, что я на самом деле сторонник классики. И еще, что я декларирую неприятие многослойности (ну знаете, этот стиль, когда на человеке футболка, рубашка, жилетка, пиджак, пальто, и еще сверху прикола ради – пижама), но готов прощать эту многослойность людям с приветливым выражением лица.
В общем, кое-что нам про меня сегодня стало более понятно. И похоже, что нас еще ждут открытия на этом пути. Мы продолжим через пару недель, оставайтесь с нами. Напоследок – вот несколько фоток, которые я отметил как понравившиеся. Среди них одна, которая не понравилась. Найдете ее? Кто угадает – тому ничего не будет.
PS. Только мне кажется, что дело у нас идет к бороде?
***
Какая-то у меня последние пару дней тревога. Произойдет что-то очень нехорошее. Впервые за много лет хочется помолиться.
***
Для того, чтобы научиться рассказывать историю кому-то о ком-то, сначала нужно научиться рассказывать историю себе про себя.
***
И вновь Гандлевский:
А мысль о Букеровской премии посетила меня минут через двадцать после того, как я впервые после больницы заправил чернилами китайскую авторучку и положил на кухонный стол кипу свежей писчей бумаги в линейку. Но не мне, Алеша, открывать тебе глаза на забавные особенности нашего ремесла и меру его простодушия.
***
Появляются необыкновенные причуды и вкусы в области чтения. Вдруг становятся жизненно необходимы и не для использования, а именно для чтения – полевой устав РККА, история архитектуры, маленький, позабытый с детства, рассказ Толстого, абзац стихотворения. Эти желания непреодолимы.
Непроверено, правильны ли мои световые построения пейзажа. Я никогда не видела своего кадра, осуществленного так, как он был написан.
Сценарист среднего уровня держится всеми силами за фабулу. Его интерес сосредоточен на максимальном доведении ее до зрителя.
Сценарист высокого уровня говорит между действиями своего героя. Это его окна в общие законы искусства. Он поднимает показ явления над самим явлением. Чем развитее искусство сценариста, чем большее внимание уделяется им детали, атмосфере, точке зрения творческого показа. И стало быть, тем большее значение для сценариста приобретают кинематографический язык автора и его литературный стиль.
К. Виноградская
***
Господи, неужели уже шесть лет прошло? Кажется, это было вчера:
Адская ночь
Кульминация адской недели. Длинный рабочий
