себя ущипнуть, чтобы удостовериться, что она не спит. Но еще до того, как она успела осуществить свое желание, муж привлек ее к себе и продолжил танец. Он вел ее в ритме вальса, и мысли ее беспомощно кружились вокруг одного и того же: этот мужчина не был тем человеком, с которым она прожила последний год своей жизни, но он был точно таким, как перед их браком. Слова его вселяли надежду в ее глупое сердце, и эта надежда уже прорастала в нем, давала робкие ростки. Как ей хотелось верить, что для жестокой черствости Дикки имелась какая-то причина, и теперь то, чем бы ни была вызвана эта катастрофическая перемена в нем, ушло, растаяло без следа, и он снова стал тем мужчиной, который, будучи женихом, дарил ей цветы и называл своим розовым бутончиком. Возможно, с ним, с этим прежним ласковым Дикки, у нее все же сложится та хорошая жизнь, на которую она когда-то так надеялась.
А может, она всего лишь тешит себя иллюзиями и питает ложные надежды, которым так и не суждено сбыться? Хотя какая теперь разница? Он был жив и оставался ее мужем. И это значит, что все, что у нее есть на настоящий момент, – это мечта о том, что все изменится к лучшему. Ведь не зря говорят, что надежда умирает последней.
Кристиана очнулась от своих мыслей, когда ладонь Дикки скользнула вверх и вниз по ее спине в почти неосознанной ласке, стремлении успокоить. По крайней мере ей казалось, что он хотел ее немного привести в себя, но это прикосновение оказало на нее совсем иное влияние. По спине ее вверх до самой шеи побежали мурашки. Смущенная неожиданной реакцией тела, она инстинктивно отстранилась и столкнулась с кем-то спиной.
Ричард привлек ее к себе вновь и пробормотал:
– Прошу прощения. Я так давно не танцевал.
Кристиана пристально посмотрела на мужа. Что, в конце концов, происходит? Этот небольшой инцидент был целиком на ее совести, и все же он взял всю вину на себя. Такого прежде никогда не случалось. Не в правилах Дикки признавать неправоту. Во всем всегда была виновата Кристиана, даже если она была совершенно ни при чем.
– Нет, это я виновата, – возразила она, не желая сваливать на другого человека вину за свои ошибки.
Муж наклонил голову и сказал с веселым изумлением:
– Мой учитель танцев никогда бы с вами не согласился. Если что-то случается во время танца, то виноват в этом может быть только партнер. Это он ведет даму, и только он несет ответственность за все возможные коллизии.
Кристиана прикусила губу и ничего не ответила. Дело было не только в совершенно изменившемся отношении Дикки к ней в частности и к жизни в целом. Он произнес последние слова ей на ухо, и дыхание его было прерывистым, отчего по телу ее прокатилась сладостная дрожь. Она вдруг очень остро ощутила, как тесно привлек он ее к себе во время танца. Грудь ее прижималась к его груди, ноги их и бедра соприкасались при каждом движении. И еще ладонь его чуть соскользнула вниз и лежала чуть пониже ее поясницы. И все это пробуждало в ней весьма странные ощущения, желание еще плотнее прижаться
