приверженцу школы Нанси[13], повсюду видится гипноз. Известность пришла к нему после процесса Эйро[14], где он свидетельствовал в пользу невиновности, или, по крайней мере, снятия ответственности с Габриэль Бомпар, поскольку убийца ее загипнотизировал.
– Вам следовало бы усыпить ее и внушить, что неплохо бы набрать вес, – говорили ему в тот вечер, указывая на худенькую фигуру мадам Сен-Фирмен.
Старый муж Марты, без устали круживший вокруг Фанни и пожимавший протянутые ему руки (он оказывал услуги многим из гостей), объяснял:
– Дорогая Фанни, сделайте милость, отругайте ее! Приступ острой неврастении… затянувшийся на целых пять лет! Каково! Что вы на это скажете?.. Все пять лет она не хотела никого видеть… месяцами сидела дома, убеждая себя, что это я держу ее в четырех стенах… Лишь иногда вечером выходила прогуляться по пустынному берегу реки, словно неприкаянная душа… Но вы же знаете, я готов дать ей все, чего она пожелает!.. Она из меня веревки вьет, честное слово!.. Где такое видано, а?.. Она буквально гибнет по собственному желанию. А знаете, что говорят врачи? «Неврастения!.. Неврастения!..» Что такое эта неврастения?.. Болезнь?.. Согласен, но раз вы врач, так вылечите же ее, черт побери!.. Это же должно лечиться лекарствами?!
– Неврастения – болезнь души! – промолвил доктор Мутье.
– Чушь! – ответил нотариус. – И этой чушью вы здоровых людей превращаете в больных… Если бы врачи не придумали неврастению, никто бы от нее не страдал!
Все засмеялись, а маленький старик повернулся к высокой старой деве с профилем хищной птицы, но с добрым взглядом голубых глаз; одетая в простое платье из черного шелка она недавно бесшумно вошла в зал и скромно устроилась в углу.
– О, мадемуазель Эльер, – воскликнул нотариус своим визгливым голоском, – как поживает Наполеон Первый?
Все присутствующие разразились смехом – мадемуазель Эльер, гувернантка, покраснела до кончиков ушей; она не любила, когда высмеивали ее преклонение перед покойниками, великими людьми, ушедшими из жизни, с которыми она поддерживала связь при помощи верчения стола[15].
Если не обращать внимания на эту невинную манию, то это была знатная старая дева, добродетели и познаниям в науках которой Фанни часто во всеуслышание отдавала должное.
За столом мадемуазель Эльер оказалась рядом с Сен-Фирменом и строго пожурила его; но зловредный нотариус не оставил полученный нагоняй без ответа и постарался вновь поднять ее на смех. Повысив голос, он попросил соседку по столу передать его извинения месье Буонапарте, потому что не хотел обидеть никого из обитателей потустороннего мира, ибо, как объяснил нотариус, он достаточно благоразумен и знает, что призраки, а особенно призраки великих людей, очень мстительны и обычно не понимают шуток.
Крайне уязвленная грубыми насмешками ехидного нотариуса, который, сам ни во что не веря, пытался выставить ее дурочкой, бедная мадемуазель Эльер не знала, куда деваться.
Школа Нанси (Школа Внушения) – школа гипноза, основанная в 1866 году врачом А. О. Льебо (1823–1904); повлияла на таких психологов и психиатров, как А. Форель, З. Фрейд, М. Принс, и, как считается, заложила основы современной гипнотерапии.
Речь идет о деле Гуффэ – уголовном процессе, проходившем в 1889–1890 гг. Авантюрист Мишель Эйро при участии своей любовницы Габриэль Бомпар убил пристава Огюста Дюффэ и по почте отправил сундук с его трупом из Парижа в Лион; избавившись от тела, преступники бежали в США. Затем Бомпар вернулась во Францию, явилась в полицию и сообщила об убийстве, полностью отрицая при этом свою вину. Эйро, объявленного в международный розыск, доставили во Францию, где над обоими сообщниками, всячески очернявшими друг друга, состоялся суд. Общество было настроено на оправдание Бомпар, которая, как утверждали, легко поддавалась внушению и якобы совершала все действия в гипнотическом трансе. Однако эксперимент в зале суда подобного предположения не подтвердил. Эйро приговорили к смертной казни, а Бомпар к двадцати годам каторги.
По мнению спиритов, вызываемый ими дух умершего проявляет себя поворотами стола, на котором они держат руки.
