давно он был таким же, как и этот новый, но теперь его шерсть вылезла, а на некоторых местах была штопка.
– Он до сих пор у меня, – сказала Ди, показывая ему игрушку. – Я никогда не отпускаю его от себя слишком далеко.
– Ты так говоришь, будто он живой и может убежать.
– Он действительно живой, и он знает, что ему от меня не убежать. В тот вечер ты сказал, что даришь мне его, чтобы я о тебе помнила. Я так тебя любила, что ничто в целом мире не могло бы меня заставить забыть тебя. Но ты не знал этого.
– Потребовалось немало времени, чтобы я это понял. Я очень многого не замечал, пока не стало слишком поздно.
– Но у меня всегда был мой Чокнутый Бруин, – сказала она, поглаживая старую потертую игрушку.
– Чокнутый Бруин, – повторил он, беря мишку и внимательно разглядывая. – Я помню, когда ты меня так назвала. Ты была просто в ярости. Надо сказать, ты умела произвести впечатление, когда была рассержена. Да и сейчас тоже.
– Ты испугал меня, собираясь сделать глупость, причем опасную, – вспомнила она. – Ты был настоящим безумцем.
– И нам обоим устроили выговор, – сказал он, подмигнув старому мишке.
Она взяла обе игрушки:
– Ему будет приятно иметь компанию. Я рада, что ты сделал мне такой подарок. Я думала, ты забыл про Бруина.
– Нет, не забыл, но я заметил, что ты все время его почему-то прячешь.
– Просто никто бы этого не понял…
– Никто, кроме нас, – согласился он.
Ди положила обоих мишек под подушку. Марк выключил лампу, и они устроились рядом в темноте. Она почувствовала на себе его руку, привычно положив голову ему на плечо.
– Блаженство, – пробормотал он. – Это то, чего я ждал весь вечер. Все желали нам добра, но разве они понимали? Они просто не могли этого знать.
– Нет, – сказала Ди. – Только мы это знаем, и только нам нужно это знать.
– Спокойной ночи, милая.
– Спокойной ночи.
Через некоторое время Ди почувствоала, как изменилось его дыхание. Он заснул. Но ей не хотелось спать. Этот вечер оживил в ней воспоминания, которые перенесли их обоих назад в далекое-далекое прошлое.
Старый человек рядом с нею исчез, оставив на своем месте юного красавца, каким Марк был много лет назад. Она была ошеломлена своей первой любовью, чувствуя себя на седьмом небе, когда он улыбался ей, и тут же отчаиваясь, потому что знала, что он никогда не будет принадлежать ей.
Ди повернулась и, опершись на локоть, с любовью посмотрела на мужа. Он тут же проснулся.
– Что… Ди? Что-то не так?
– Ничего, ничего, – сказала она, привычно устраиваясь на его плече. – Давай спать.
Он успокоился и снова закрыл глаза. Но Ди не спала. Глядя в темноту, она вспоминала.
Глава 2
Хелен Парсонс спросила из кухни:
– Ну что, не видно их?
Ди оставила ящик с новогодними
