сапог он отказался напрочь, заявив, что они ему только мешают. Человеческая одежда стесняла келпи, привыкшего бегать голышом, а обувь казалась тяжелой, как колодки. Тайруг обратился в кота и теперь возлежал на подушке, насмешливо щуря глаза.
Я честно предложила разделить лепешки на всю компанию, но фомор тут же сделал вид, что спит и даже заурчал, словно настоящий кот, а келпи только покачал головой. Понятное дело, речной дух если что и ел, то точно не лепешки.
Отдуваясь и постанывая от удовольствия, я очистила блюдо и запила прохладным молоком. По телу разлилось чувство сытости, перешедшее в приятное блаженство. Захотелось вытянуться на кровати, закрыть глаза и хотя бы на несколько минут отрешиться от всего происходящего. Но я помнила о своем обещании. Да и как я могла забыть о нем, если стоны того несчастного долетали даже через закрытые двери?
– Ты куда? – встрепенулся келпи, когда я поднялась.
– У меня есть одно дело, – уклончиво сказала я.
– Я с тобой, – он покосился на кота.
"Идите, Хозяйка, я буду ждать чер… дуэргара", – мысленно ответил фомор на мой молчаливый вопрос.
Я удовлетворенно хмыкнула. Что ж, кажется, он понял меня.
У нужной палаты я немного замешкалась. Дверь была слегка приоткрыта, и в узкую щелочку я разглядела незнакомую женщину, склонившуюся над тихо хрипящим мужчиной. Рядом с ней стоял Менро, знакомым мне жестом растирая руки.
– Сядешь тихонько и молчишь, – шепнула я Ареналю и решительно толкнула дверь.
– Этьерна магичка! – Менро и незнакомка почтительно склонили головы и отступили, пропуская меня к кровати.
Ареналь нашел колченогую табуретку и взгромоздился на нее в самом дальнем углу. Из полумрака, разгоняемого тусклым светом свечи, поблескивали его глаза.
– Вы сможете ему помочь? – спросила женщина, заглядывая мне в лицо. Ее голос дрожал от волнения.
– Пока не знаю, – я покачала головой и присела на край кровати, разглядывая бледного и худого мужчину, лежавшего в одних штанах поверх покрывала.
Незнакомец казался сильно изможденным. Щеки ввалились, вокруг глаз залегли глубокие тени, а подбородок покрывала темная щетина. На худой жилистой шее тускло поблескивала серебряная цепочка, на которой висело кольцо – простой тоненький ободок с невзрачным камешком. Волосы и кожа мужчины были мокрыми от испарины, грудь вздымалась рваными толчками, воздух с хрипом вырывался из сухих, растрескавшихся губ, а на пожелтевших от мазей бинтах, крепко стягивавших его грудь, виднелись засохшие пятна крови. Но огонек жизни, тлевший глубоко внутри, не желал угасать, а в изголовье не стояла серая тень, пособница Брана.
Этот человек еще не прошел отведенный ему путь. Было что-то незавершенное, что держало его в мире живых, не давая уйти за грань. Но слабое тело уже не могло бороться с магическим ожогом, который сетью тонких черных линий расползался по бледной коже из-под бинтов.
Я протянула руку и осторожно коснулась его лба кончиками пальцев.
