крупными мурашки вслед за мужскими ладонями, задирающими подол платья.
Поцелуй уже давно перестал быть просто поцелуем, трансформировавшись в имитацию секса. Любу забила дрожь, внизу живота тянуло так болезненно и сладко, что хотелось жалобно скулить. И в тоже время с каждой секундой, с которой становилось всё более очевидно, к чему всё идет, в груди у Любовь Павловны нарастала настоящая паника. Что? Вот прямо так? На столе? С начальником после тиндера? Которого она знает-то первый день?!
– Нет…– сначала глухо и робко, не разрывая поцелуй. Даже сама не расслышала.
– Нет…– уже громче, упираясь ладонями ему в тяжело поднимающуюся грудь и слабо пытаясь оттолкнуть.
Никакой реакции.
– Нет, Серёж! – уже истерически громко, сильно толкнув. И Соболев резко отпустил. Уставился на неё шальным непонимающим взглядом, вопросительно вскинул бровь.
– Извини…Извините, правда…Господи…– Люба неловко соскользнула со стола, оправляя задранную юбку, и прошмыгнула в коридор мимо застывшего в недоумении хозяина квартиры.
– Простите, правда…Жуть, как неудобно… и вообще…– без остановки залопотала Любовь Павловна, пока пыталась засунуть неслушающиеся ноги в туфли,– Но ведь…не повлияет же? Да…так вышло…простите…Сергей Иванович…Бывает…да?
Люба подняла умоляющий взгляд на появившегося в коридоре Соболева. Заливаясь обжигающим густым румянцем, проследила, как он опирается плечом о дверной косяк и, щурясь, засовывает в рот незажженную сигарету.
– А только что Серёжей был, Любовь Павловна,– с сарказмом хмыкнул заведующий и чиркнул зажигалкой. Щеки впали от глубокой затяжки. По коридору поплыл острый запах тлеющего табака.
– Простите…– прошептала полуживая от стыда и полученных впечатлений Люба,– Ну… Я пойду?
И отщелкнула первую дверную задвижку, с опаской следя за Соболевым, словно за способной в любой в момент броситься бешеной собакой.
– Идите,– он равнодушно пожал плечами, выпуская сизый дым, а потом вдруг поинтересовался,– Люб, вы на машине?
– Что? Я…Я нет…– рассеянно ответила Любовь Павловна, проворачивая второй замок. Ещё один и свобода…
Сергей кивнул.
– Значит, чтобы в восемь были готовы. Какая? Сто девятая?
– Да, сто де…Стоп, Сергей Иванович, не надо, правда! – Любовь Павловна отщелкнула последнюю задвижку и невольно выдохнула, толкая от себя дверь,– Я сама!
– Ох, Люба, не беси…– протянул Соболев многозначительно, и в его, казалось, равнодушном взгляде мелькнул такой азарт, что Вознесенская, испугавшись, что её сейчас поймают в последний момент и не выпустят, только согласно кивнула, пробормотав "ладно", и юркнула за дверь.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте
