был нахохлившийся, как воробей. Маша помахала ему рукой. Дима сначала ее не заметил; Сергей ткнул его в бок, – тогда он быстро вскинул голову и поднял руку.
– Вы будете встречаться в Ленинграде? – спросила Машу Галка.
– Не знаю, – неопределенно сказала Маша. – Может быть.
Она действительно ничего не знала. Ей нужно готовиться в институт. Экзамены не из легких, а осталось всего два с половиной месяца. Дима уходит в рейс. «Как получится», – решила она про себя.
В тоне Галки Маша уловила нотки нехорошей зависти: для обеих сестер и Саша, и Толя остались недоступными.
«Уик-энд» был окончен. Что ж, Маша провела его приятно. Завтра на работу.
Сразу же по приезде Маша, как и намечала, села за учебники. Придя с работы и наспех перекусив, она спускалась на первый этаж, где была выделена учебная комната для «учащейся молодежи». Но никакой «учащейся молодежи» Маша там ни разу не видела, – комната обычно пустовала. По выходным она пропадала в библиотеках. Дима сам собой отодвинулся на задний план. Он остался где-то там, на прекрасном, но далеком острове.
Однажды вечером к ним в комнату вошла запыхавшаяся девушка и позвала Машу к телефону. Спускаясь по лестнице на вахту, Маша гадала, кто это мог быть.
– Да? – она поднесла к уху черную эбонитовую трубку общежитского телефона.
– Алло, Маша? Маша, здравствуй! Это Дима.
Старый аппарат шипел и хрипел, к тому же глуховатая вахтерша громко разговаривала с не вовремя подошедшими девочками, и Маша плохо расслышала имя.
– Кто? Витя?
– Дима!
– Ой, Дима! – кольнуло Машу. – Здравствуй!
– Я тебе уже несколько раз звонил, тебя никак не поймать, – стал объяснять Дима. – К тому же домашнего телефона нет, приходится звонить из автоматов. Как твои дела?
– Я сейчас ужасно загружена: готовлюсь в институт.
– Как наши фотографии, получились?
Маша и забыла про них. Валяются где-то не проявленные пленки.
– Я ими еще не занималась. Совершенно нет времени.
– Я через четыре дня ухожу в рейс, на Кубу.
Дима еще что-то то ли сказал, то ли спросил – Маша не расслышала. Она молчала, вслушиваясь в шипение трубки, не скажет ли Дима что-то еще. Или повторит. Но он тоже молчал. Наверное, ждал, что скажет она.
– Я позвоню тебе после рейса, – Дима снова то ли спросил, то ли сообщил – Маша не уловила интонацию.
– Хорошо.
Снова Димина пауза. Эту громогласную вахтершу хотелось стукнуть – тяжелой эбонитовой трубкой по голове.
– Ну, пока? – спросил Дима.
– Пока.
Маша положила трубку. Как нарочно, в этот же момент вахтерша закончила ор-беседу, девицы удалились.
Вместе с этим звонком на Машу нахлынули воспоминания: Дима, Валаам, диванчик… И какой несуразный получился разговор! Что
