Предлагаю вам остаться у меня в доме на время операции.
– Мне тоже? – спросила Жанна.
– Да. Я хочу, чтобы все оставалось в тайне, пока мы не спасём людей.
– Все же вы мне не доверяете?
– В нынешней ситуации я даже себе не доверяю. Отдайте мне свои телефоны, – протянув руку, сказал Лев Степанович. – Я распорядился, вам приготовили комнаты на втором этаже. Завтра подъем в семь утра. Желаю приятных снов.
Поднимаясь по лестнице на второй этаж, Жанна спросила:
– Ты веришь Прохорову?
– Нет, конечно, вся его история с похищением дочери шита белыми нитками. Только я не понимаю его мотива. Зачем ему самому лезть в лабораторию, рисковать собственной жизнью, свободой? Такие люди обычно загребают жар чужими руками…
– Порой мне кажется, что он не в себе.
– Я бы так не думал. Этот человек прекрасно соображает и все просчитал наперёд, вот только актер из него плохой. Я планирую сегодня после полуночи осмотреть дом.
– Ты думаешь, что он держит Алису и Вадима в доме?
– Не знаю точно, но хочу это проверить.
– И сколько это займет у тебя времени, неделю? Тут площадь как в Петергофском дворце.
– А ты предлагаешь прижать зад и выполнять приказы этого сумасшедшего?
– Ты не думаешь, что можешь только усугубить положение? Тут два десятка охранников и дом напичкан камерами. Ты сам сказал, что Прохоров не так глуп, чтобы допустить оплошность и, судя по его настрою, он пойдёт на всё, чтобы довести начатое до конца.
– Возможно, ты права. Я не знаю, что мне делать. У меня сейчас голова взорвётся.
– Давай сейчас не будем пороть горячку. Завтра утром встань пораньше, будто на пробежку и сделай пару кругов вокруг дома. Просканируй дом и убедись, что он не держит их здесь.
– Это хорошая мысль.
– Одна голова хорошо, а две лучше. Пойдём отдыхать.
Придя в свою комнату, я расположился на огромной двуспальной кровати и уставился в потолок. Просвечивая межэтажные перекрытия, чердак и кровлю, я смотрел на звезды. В первые, за долгое время я находился в трезвом состоянии и это мне совсем не нравилось. В животе образовался комок от переживаний за Алису, за её родителей и за Вадима. И совесть мучила, не мог себе простить безразличия, которое я испытывал к ним ранее. В памяти всплывали картинки и монологи с упреками Алисы в том, что она устала жить с человеком, которому на всё плевать. Несомненно, мне хотелось отмотать этот промежуток времени назад, как киноплёнку, и всё исправить, но чем больше я думал об этом, тем сильнее меня охватывал страх неизвестности. Из всех возможных вариантов изменений прошлого, я находил только один верный, в котором не было моего присутствия. По сути, я являюсь магнитом, притяжением всех неприятностей, и этими неприятностями делюсь с окружающими меня людьми. В эту минуту я решил, что если все закончится благополучно и мне удастся спасти моих друзей, то после навсегда покину их. Останусь со своими проблемами наедине, и больше
