в размере интендантского сукна, получил прикрой в 30 верст!56 Правда, на аудиенции у императора он, естественно, воздержался от подобных забавных историй, ограничившись адресом от Москвы с благодарностью за любезный прием делегации первопрестольной столицы, ездившей на фронт для раздачи подарков57.
Для того чтобы смягчить удар, нанесенный отставкой Поливанова и наметившимся наступлением против автономии ВПК, общественному мнению была принесена долгожданная жертва. 20 апреля (3 мая) 1916 г. была окончательна решена судьба «дела Сухомлинова». Бывший военный министр был арестован в собственной квартире и препровожден в Петропавловскую крепость. Арест проводил сенатор С. А. Богородский (возглавивший следствие вместо заболевшего И. А. Кузьмина) в присутствии обер-прокурора Уголовного кассационного департамента Правительствующего сената В. П. Носовича. Озвученные представителями власти обвинения были весьма серьезны: злоупотребление властью (ст. 338), противозаконное бездействие власти (ст. 339), превышение и противозаконное бездействие власти (ст. 341), подлог (ст. 362) и, наконец, «способствование или благоприятствование неприятелю в его военных или иных враждебных против России действиях»58.
Арест Сухомлинова, как отмечала передовица «Речи», «естественно произвел огромное впечатление», и особенно потому, что в обвинении упоминалась статья 108, то есть шпионаж59. Следует отметить одно немаловажное обстоятельство: жертва была принесена накануне весьма важной для либеральной общественности даты – 27 апреля (10 мая) – 10-летия первого заседания I Государственной думы (указ об открытии сессии был подписан 22 апреля (5 мая) 1906 г.)60. Разумеется, заслуги Думы в «разоблачении» Сухомлинова и Мясоедова и вклад в это «благородное» дело Гучкова, начавшего борьбу со «шпионами» еще в 1912 г., не были забыты61. Слухи о том, чем сопровождался допрос и арест и что было обнаружено на квартире Сухомлинова, распространялись прессой так быстро, что Богородский уже менее чем через неделю вынужден был публично заявить, что все, что было опубликовано по этому поводу, «совершенно не соответствует действительности»62. Только в октябре 1916 г. старого генерала перевели из крепости под домашний арест63. Судьба Сухомлинова в очередной раз превращалась в разменную монету для политической игры. На фоне этой уступки Военное министерство начало готовить введение контроля над ВПК. Судя по всему, уже в начале мая 1916 г. Шуваев убедился в необходимости наведения порядка и установления эффективного контроля над казенными тратами.
1 (14) мая «Утро России», 3 (16) мая «Речь» с тревогой сообщили о том, что готовится наступление против ВПК, планируется введение усиленного административного надзора над работой военно-промышленных комитетов, в том числе путем введения в их состав представителей «заинтересованных ведомств», что следует ожидать сокращения объема заказов и т. д.64 Страхи были вполне обоснованными. Военный министр не скрывал своей убежденности в том, что война обходится
