То есть, лучший, но мы в другой школе учились, в трех кварталах отсюда.
– … стать настоящими клауфилами, которым мы передадим великое знамя!
Кто бы мог подумать? Паша Вжик всего на всего, и вдруг ветеран, герой, взвешенная жизнь и метеорные следы признания. Проникновенные речи школьникам говорит, а те слушают, проникаются. Ученики готовы идти за Вжиком в бой и умереть, если потребуется. Не все, само собой, некоторые, вижу, в телефонах залипают. И это в такой момент!
– … следовать заветам предков, – Паша говорил, почти касаясь губой микрофона. – Патриотический пирсинг, невероятное количество видеороликов, это не исчерпывающий перечень деяний дедов и прадедов. Совсем не исчерпывающий! Когда было нужно, они четко завили о готовности умереть за…
А я ждал такого поворота! Безусловно, надо говорить за умереть. Вернее, умереть за. Неважно. Главное, что от Вжика, похожего на призрак из блокбастера, такой призыв убедительнее, нежели от стандартного орденоносца – контуженного косноязычного придурка, которых круглосуточно показывает телеканал «Сражение».
– Верность человейнику, готовность приносить пользу дому и желание стать достойными жильцами, этого ждет от вас старшее поколение. У меня все, – Паша закончил и снял треугольную шляпу.
Торжественное поднятие морской свинки. Под трубные звуки гимна маскот школы взлетел на флагшток. Испуганный зверек забился в угол клетки, которая раскачивалась на кончике шеста, присутствующие салютовали, директриса держала руку у сердца. Раньше у меня слеза наворачивались во время таких мероприятий, теперь старый стал, циничный. Весь ритуал продолжался регламентированные две минуты, как и четверть века назад, только для нас поднимали на шест кусок разноцветной ткани. Но, в принципе, по процедуре – да, как в наше время, в нашей школе. Наглядное сохранение традиционного обряда.
Паша Вжик пробирался сквозь ряды школьников, на ходу надевая треуголку, и одновременно расстегивая куртку, под которой оказался не китель с орденскими планками, чего следовало бы ожидать, а вполне себе партикулярный джемпер с эмблемой спортивного клуба «Спартак». Я окликнул его.
Вжик несколько мгновений внимательно смотрел на меня, потом раскрылся доброй улыбкой.
– Александр!? О, о!
– Паша, – я пожал его холодную худую руку, словно окунька схватил. – Вжик! Ой, извини.
– Брось! Мне приятно. Но как? Бесконечно малая вероятность, и ты.
Мы отошли подальше от людей. Встали возле пожарного выхода с торца школьного здания: «Как ты?!», – «Ты как?!», – «Где?», – «С кем?», – «Кого из наших?», – «Да, время, время…».
– Значит, воевал? – спросил я, стараясь, чтобы в дружеском базаре отчетливо тлело почтение.
– Значит воевал, – ответил Вжик. – Типа того.
– На западе?
– Да не.
– Ух ты! – тут я еще больше восхитился Вжиком. – С коллективным востоком
