наших землях, зачем пришла?
– Имя ты уже слышал. Я хочу зашиты, это все, что тебе нужно знать… – я не испугалась его взгляда.
– Ишь, какая смелая… – хмыкнул он, – а если я скажу, что замок белых тебя не примет? Что будешь делать? Дальше – только горы…
– А что за ними? – снова посмотрела на него.
– Никто не знает… – он пожал плечами. – Ты сама откуда?
– Издалека, – буркнула я, и прижала завозившегося волчонка к себе.
– От тебя пахнет кровью… – он снова принюхался.
– Серые плохо целились… – раздражено сказала я. Плечо болезненно дернуло.
– Серые стали много себе позволять… – Мейе присел рядом и поставил передо мной миску с похлебкой. Когда успел только…
– Ты знаешь, Амере погиб, не оставив приемника, пока идет отсев – пройдет немало времени. Еще не все стаи пробовали, – пояснил капитан.
– Сколько осталось? – уточнил Мейе.
– А кто знает… – он пожал плечами.
Они говорили какими-то загадками, но меня все это меньше всего интересовало. Я кормила волчонка похлёбкой, наливая в горсть и поднося ему под мордочку. Но он чуть поел, и спрятал нос у меня в подоле.
– Сейчас приготовят полозья, так будет быстрее, к завтрашней ночи будете у белого замка, – капитан встал и пошел на выход.
– Почему именно туда? – спросила у моего проводника.
– Потому что до весны другого безопасного места в этих диких землях нет. А вот весной, когда вскроется река, можно по воде доплыть до ближайшего города, а оттуда – в столицу, – пояснил он.
Я же задумалась. А почему, собственно, я оказалась здесь? Судя по всему, прошлая владелица тела – не из этих мест.
Нас позвали, и я, быстро доев похлебку, поблагодарила за еду и, укутавшись в плащ, снова прижала к себе сына. Мне предстоит поездка в неизвестность…
Что меня там ждет?..
***
Полозья – это две доски, которые скреплены еще двумя поперек, на них прикреплена сеть, на нее наброшена шкура. Передняя часть крепится к седлу, а задняя просто скользит по земле… Надеюсь, я с нее не вывалюсь. Села в эту нишу, на меня набросили еще одну шкуру, и я снова почувствовала себя неуверенно.
Воины смотрели на меня странными взглядами. Словно что-то видели во мне, о чем я и не догадывалась. А еще, они все время принюхивались… и я поэтому себя чувствовала грязной, да и мыться – где было?
– Я должен проститься, – рядом стоял Мейе.
– Нет! – испугалась я: один единственный, кто отнесся ко мне, как к человеку, и уходит. – Не бросай меня! Нас!
– Мне нет нигде места, я – изгой…
– Рядом с нами тебе всегда будет место! Да и тебе нельзя возвращаться в тот дом, серые не простят тебе того, что увел и спас нас! – откуда я это знала…, но была уверена в том, что говорю.
– Она права, тебя убьют, едва войдешь в лес, – хмыкнул
