в постоянных ценах вырос на 93 %, то есть почти удвоился. А разница между португальским ВВП на душу населения и российским сократилась с двукратной до почти полного равенства к концу 2013 года.
Путину явно нравилось, что у него получается: умные люди – «экономисты, юристы» – предлагают, а он говорит «да» или «нет», да так толково, что ВВП растет, долг уменьшается, Португалия становится все ближе.
Кстати, о ценах на нефть. Когда я начал служить по дипломатическому ведомству, она составляла 17 долларов за баррель (23 в сегодняшних ценах с поправкой на инфляцию доллара), когда закончил в 2003 году – 28 долларов (в сегодняшних ценах 35). При них выиграли чеченскую войну, страна отдавала внешний долг, закончила строить МКАД – до сих пор единственную пока готовую автостраду, зарплаты понемножку росли, хотя в государственном секторе, по европейским меркам, были смехотворно маленькими, а дипломаты, заезжие министры и чиновники из администрации президента говорили: «Эх, если бы по 40, по 50, тогда все будет по плечу».
Россия, из которой я уехал при цене за баррель 17 долларов и вернулся при 28, – были две разные страны. 28 долларов за баррель вполне хватило на то, на что сейчас не хватает 80 долларов. Я покинул город, где кофе наливали в музейном буфете, супермаркет был для богатых, провода сдавали в металлолом, за телевизорами ездили на рынок, «Аэрофлот» летал на Ту-154 и в долг занимали у друзей. А вернулся в страну, во всяком случае в Москву, ресторанов и кафе, кредитных карт, новых автомобилей, где каждый месяц открывался торговый молл в американском стиле. Остальные крупные города быстро подтягивались. И дело было не только в нефти. Приятно делать то, что у тебя получается. Путину нравилось быть экономистом, чувствовать себя заслуженным доктором экономических наук.
На следующий, 2004 год, цена на нефть достигла 38 долл. (47 в сегодняшних ценах), а экономический рост составил 7,15 %. В 2005 году сбылась мечта о 50 долл. В конце 2014 года 70 казались катастрофой и предвестниками краха, а всего несколько лет назад 50 были источником невероятного оптимизма и почти китайского роста экономики в 6,3 %. Тенденции, как обычно, оказались важнее фактов.
В 2006 году при цене на нефть 58 долл. (67 долл.) рост был 8 %, а моя зарплата (тогда еще намного менее читаемого автора), достигла примерно нынешних показателей в рублях, а в валюте – европейского уровня. За последние годы, а особенно дни она утряслась в валюте почти вдвое.
Трудно сказать, когда доктор Путин разочаровался в экономике. Может быть, в 2008 году, когда цены на нефть были почти на стодолларовой вершине, а рост все равно замедлился до 5 % и не удалось объявить Россию тихой гаванью: Запад трясет, а к нам все равно не идут. Может быть, во время первого Майдана, когда выяснилось, что никакой рост и никакая инвестиционная привлекательность не помогают переломить ситуацию
