надежного человека: не юлил, не заискивал, говорил однозначно и не ломался, набивая себе цену. Крепкий…, цельный.
– Что ж…, хорошо, надеюсь, что мы сделали правильный выбор. Поговорим с ним завтра. – удаляясь, произнес Глава, давая понять Рейку, что сейчас он хочет остаться один. Нобус на минуту задумался, затем, развернулся и вышел в коридор, по которому неторопливо отправился пешком в свою комнату на этом же этаже.
Глава 3
Ангар был заполнен бесчисленными рядами военных дронов, которые стояли на небольших доковых постаментах, обеспечивающих их диагностику, ремонт, смену энергоблоков, программирование и прочие инженерные штучки.
Они были точно такими, что прилетали к Нобусу на место аварии – сверкающие зеркальной обшивкой и большим глазом на всю сторону шара. У многих аппаратов возились инженеры, доделывая, проверяя и настраивая своих подопечных.
В дали помещения, между однообразием корпусов, еле различалась человеческая фигура, которая неестественно изгибаясь, копошилась во внутренностях одного из шаров. Инженер корпоративного флота, Тадо́р Корчи́н заканчивал юстировку последнего, по его контракту, военизированного робота. Он еще раз проверил оружейную установку, систему навигации, гиперационный блок, отследил алгоритмы опознавания целей – все было в полном порядке.
Тадор хлопнул военника по боку, приговаривая – Ну, малыш, ты готов послужить корпорации?! Го–т–о–в, я то знаю.
После этих слов дрон, словно отвечая ему, сомкнул первый бронеслой, затем еще один и закончил преображение, затянув зеркало обшивки.
– Ну, вот и молодец! – словно питомца, похвалил его инженер. Уже ни куда не торопясь, он собрал нехитрый инструмент и сложил его в сумку, которую затем перекинул через плечо и отправился меж рядов к стене, у которой стоял велосипед. Обычный цепной велосипед без всяких примочек.
Для Тадора это был отличный способ находиться в тонусе и, кроме того, на велосипеде он мог быстро добраться до нужного места в этом огромном техническом помещении. И сейчас он поехал в другой конец дугообразного ангара, что бы попасть в жилой блок, принять там душ, собрать вещи и, с нетерпением, ждать завтрашний день.
Прошло три года с начала его инженерного контракта и, теперь настало время вернуться на Землю. Скорее всего, ему хватит и месяца, что бы снова соскучится по своим железякам и подписать новый договор, но сейчас, он хотел домой. Осталось немного – пройти процедуру коррекции памяти и дождаться вылета транспортника. Контракт подразумевал стирание памяти за период его действия. Это, все же, была именно коррекция, поскольку, ты вроде бы помнил, что работал, помнил людей, но вот, что конкретно делал и где, становилось белым пятном. Можно было детально описать, что ел на завтрак на сотые сутки контракта, однако, куда и каким маршрутом проследовал потом, уже не узнаешь…, и никто не узнает. Через неделю, человек адаптировался и переставал предавать этому значение.
Скорее всего, корпорация не хотела делиться своими секретами с другими концернами, инопланетными
