их пёстрые самки, не обращая никакого внимания на своих двух нарциссов. На пруду мирно плавала и наслаждалась последними тёплыми деньками небольшая стайка огромных белоснежных лебедей. На берегу величаво стоял на одной ноге чёрный аист с ярким тёмно-оранжевым клювом и такими же длинными ногами.
Я и мой юный знакомый направились по дорожке к входу в дом. Он с блестящими голубыми глазами и лучезарной открытой улыбкой осматривал всё, что окружало нас, а так же изредко смотрел на меня, я тепло улыбался в ответ.
Было в этом маленьком человечке что-то забытое старое и настолько тёплое и знакомое, что ныла душа. Он видел красоту и искренне восхищался ею, не скрывая этого. Его душа ещё чистая, детская, не запороченная, она чуткая, светлая и открытая. Я в нём увидел себя маленького. Такого же озорного, счастливого, с виду наивного, глупого сорванца, но с огнём и мудростью в голубых, как безоблачное небо, глазах, в которых можно было увидеть мир с лучших его сторон, ведь именно таким они его и видели, несмотря ни на что.
– Дядь! Дядь, ты чего застыл? Можно, я яблоко возьму? Я его в доме помою, и можно будет поесть, оно вон какое медовое, красное, спелое! – вдруг вытащил меня из раздумий голос.
– Да, конечно, бери. Но у меня в доме они тоже есть.
– Вдруг у тебя там таких нет, какое я нашёл. Поэтому я его подберу. Смотри, ещё одно такое нашёл, это я тебе возьму. А вот ещё одно! И ещё! – и он побежал из стороны в сторону, собирая яблоки и считая их.
У входной двери он уже был с кучей яблок, которые ему было тяжело держать, но он не давал упасть не одному. Я уговорил его дать мне часть, чтоб ему было легче, он согласился.
Перед нами дворецкий раскрыл две тяжёлые двери, мы вошли. Пол в доме был покрыт белой глянцевой мраморной плиткой. На потолке висела огромная тяжёлая от кристаллов и золота люстра. Напротив в метрах 30 от нас располагалась широкая лестница с красивыми фигуристыми перилами, которая чуть выше делилась и уходила в две разные стороны, а по середине стоял макет рыцаря в доспехах с мечом.
Мы ушли влево от лестницы, оказались в большом зале, где матовые зелёные стены были обвешаны большими картинами, на одной из них, которая висела на левой стене, был запечатлён Пётр I, скачущий на своём верном чёрном коне и замахивающийся могучим мечом на врага родной земли. На другой картине слева изображены три корабля, плывущие в кипучем море, а на верхушке грот-мачты развивается флаг морского флота, и какой-то маленький человечек стоит у штурвала главного корабля и смотрит в подзорную трубу на далеко виднеющуюся сушу.
Я отправил мальчика умыться, затем посадил на синий, обшитый бархатом, диван. Достал аптечку и обработал раны. Малец упрямо терпел все неприятные процедуры.
– Слушай, мы же с тобой так и не познакомились. Меня зовут Александр Николаевич, а тебя? – спросил я.
– А я Артемий… Иванович. Давай сейчас пожмём друг другу руки и пойдём помоем яблоки. Есть уже хочется. Я сегодня с утра не
