стопка нецензурных выражений. А вещей Зорины нет. В панике я мчусь в ванную и теперь явственно вижу то, чего не разглядел час назад: щетка Зорёнка на месте, и паста тоже, и полотенце, но всех остальных принадлежностей нет! Крема, банки, склянки… все исчезло!!!
Ощущая, как тяжелое предчувствие затапливает меня изнутри, я вновь хватаю телефон и настойчиво звоню ей. Раз. Другой. Третий.
В ответ все та же тишина. И теперь она кажется не просто зловещей. Это как невидимый яд, что уже проник в кровь и неторопливо отравляет меня.
Я не выдерживаю и отправляю еще одно смс:
Я: «Зорь, что происходит? Где твои вещи?»
Ответа ждал как на иголках. Почти весь день.
И… естественно, не дождался.
Глава 3
– Доброе утро, мам, – проговариваю я бодро и начинаю разуваться. Сумочка уже болтается на крючке.
Я отворила дверь своим ключом: у меня всегда хранится запасной комплект.
– Зоренька… Что случилось, родная?
Мама смотрит на меня, как на привидение. Руку к груди прикладывает, со стороны кажется, что за сердце хватается. Но на самом деле это не так: привычный жест означает лишь жуткое удивление.
– Да вот… в гости заехала. Ты не против?
– В такую рань? – уточняет мама.
– Да.
Я стараюсь не обращать внимания на ступор в ее добрых глазах, но не получается.
Не дожидаясь ответа, прохожу на кухню. Наскоро мою руки и тянусь в ящик за кружкой.
В наступившей звенящей тишине мама молча включает чайник. Его шум кажется пугающе громким.
– Что же случилось, дочка? – участливо интересуется мама. – С Акрамом поругались?
Она так смотрит на меня… сочувственно, проникновенно. Мне не закрыться от нее. Слезы наворачиваются на глаза, я украдкой смахиваю их, задираю голову к потолку. Шмыгаю носом.
– Я больше так не могу. Его дома не бывает. Он постоянно где-то. С кем-то другим. Я не понимаю, куда делись мы! – восклицаю я, едва сдерживая гримасу отчаяния. – Как будто и не было никогда!
– Дома не ночует? – интересуется мама и медленно поглаживает меня по плечу. А я беру ее морщинистую руку в свои ладони, сжимаю крепко-крепко, словно так смогу укрыться от всех напастей, и целую тыльную сторону. Прижимаюсь мокрой щекой, прикрывая глаза.
– Ночует. А что толку? Он постоянно врет. Надоело слушать его отмазки. Я ему не нужна. Не нужна, понимаешь?! – голос срывается на крик, изнутри полосует раскаленным лезвием. – Он возвращается домой, а от него несет женскими духами. Я уже ненавижу его улыбку и мечтающий взгляд, порхающий по экрану, пока Акрам мыслями с кем-то другим. Он постоянно изворачивается, задерживается. И его не волнует, что я при этом чувствую.
– Зоречка… – печально вздыхает мама.
– Я для него никто! Словно беспроигрышный вариант, когда всегда есть куда вернуться. Жду его дома. Глотаю бездушные отмазки. А он развлекается на стороне!
