чувствовал, как он окружает меня со всех сторон, и от этого начинал потеть и покрывался холодными мурашками одновременно. Я не знал, как назвать охватившую меня тревогу: противоположность клаустрофобии, но с теми же оттенками паники. Из громкоговорителей над головой раздавались объявления на немецком, французском и английском. Кругом звучали разговоры, сливавшиеся в фоновый шум, хотя порой из общего гула выплывали отдельные слова и фразы, становясь громче, а после затихая, когда люди проходили мимо. Много людей. Чертовски много. Я вылетел ночным рейсом, поэтому в Австрии сейчас было девять утра. Начало нового дня. Создавалось ощущение, что в этот час в гулких залах аэропорта толпились все жители страны.
Наконец, я нашел таможню, но только когда столкнулся с парнем, стоящим в конце одной из очередей. И тогда же выяснил, что совсем не готов к такому непредвиденному испытанию. Казалось, куда уж проще: встать в очередь и ждать, а когда человек перед тобой сдвинется, шагнуть вслед за ним. Вот только как узнать, когда двигается очередь? Я практически приклеился к стоящему впереди меня мужчине, от которого пахло кожей, кофе и стерильным воздухом салона самолета. Со стороны я наверняка походил на затаившегося воришку-карманника, однако это сработало. Когда я почувствовал его движение, то сделал шаг вперед, осторожно следуя тростью за его пятками, чтобы сохранить нужную дистанцию.
Так я подобрался к началу очереди.
– Паспорт, сэр.
Я сжимал документ в руке, заранее достав его из сумки, чтобы не задерживать очередь. Я подошел ближе и попытался протянуть его таможеннику, но ударился рукой о разделяющую нас пуленепробиваемую перегородку. Чувствуя, как краснеет шея, я все же смог отыскать небольшой проем внизу, предназначенный для подачи документов.
– Вы прилетели в Австрию с деловым визитом или для развлечений?
– Развлечение, – отозвался я, хотя понимал, что это откровенная ложь.
– Есть что декларировать? – спросил он.
– Только свою гордость.
– Прошу прощения?
– Нет-нет, ничего. Извините. Мне нечего декларировать.
Я услышал, как таможенник поставил в паспорте штамп, а потом подвинул документ к моим пальцам.
– Лифты слева от вас. Приятного пребывания в стране.
Я повернул налево. По крайней мере надеялся, что двинулся в нужную сторону. Внутреннее чувство направления оставляло желать лучшего. Мое «лево» обычно оказывалось либо недостаточным, либо чересчур излишним. Я уже убедился в этом, бесчисленное множество раз обдирая голени за время жизни в таунхаусе.
Вместо лифтов я наткнулся на стену рядом с питьевым фонтанчиком. Я почти решился наклониться и глотнуть воды, чтобы показать всем, что именно сюда и направлялся, а заодно подавить жгучее чувство унижения, но подумал, что это будет слишком жалко. Даже для меня.
Я нашарил в кармане телефон, надеясь, что навигатор сможет мне помочь. Я мог бы попросить его найти ближайший «Старбакс» – они точно есть везде, – а потом узнать у бариста,
