этим от нечего делать, но, заметив, что кофе стал лучше и вкуснее, только с большим рвением окунулся в свое занятие, словно самый настоящий химик.
Нашелся и человек, готовый целыми днями обсуждать с Ёнчжу молчаливость Минчжуна. Это была Чими, глава фирмы, которая обжаривала зерна и поставляла их в книжный. Все, что Ёнчжу знала о кофе, ей поведала именно эта женщина. Хозяйка книжного любила шутить, а Чими – слушать, так что они быстро нашли общий язык, несмотря на почти десятилетнюю разницу в возрасте. Сначала Чими приходила только в лавку, но очень скоро дом Ёнчжу стал убежищем для них обеих. Возвращаясь с работы, Ёнчжу частенько замечала свою новую знакомую сидящей возле ее дома на корточках. Чими всегда приносила с собой много еды, и они с удовольствием говорили обо всем на свете. Временами разговор прерывался, а через некоторое время снова продолжался. Их беседы напоминали игру в пинг-понг: они обменивались короткими фразами, не перетягивая на себя все внимание.
Как-то они пили пиво возле дома Ёнчжу и в очередной раз обсуждали молчаливость Минчжуна.
– Молодой человек все время молчит. Только здоровается, как какой-то робот-консультант, – сказала Чими и, прожевав кальмара, продолжила: – Но знаешь, что удивительно? На любые вопросы он отвечает подробно.
– И правда! – пережевывая кальмара, закивала Ёнчжу, будто только сейчас заметила это. – Точно, он ведь всегда отвечает. А я все думала, почему мне с ним так легко. Теперь поняла: от него на все есть какой-то отклик.
– Но если подумать, Минчжун такой не единственный, – продолжила Чими, – все мужчины такие. Правда, после свадьбы большинство замолкает. Я имею в виду, когда им становится скучно в браке.
Ёнчжу представила себе мужей, пытавшихся побороть скуку молчанием, и вдруг выложила все, что думает о Минчжуне:
– Поначалу мне казалось, что я просто ему не нравлюсь.
– Что у тебя за позиция жертвы? Кто-то явно показывал неприязнь к тебе?
– Не совсем… На самом деле у меня не было времени с кем-то общаться. Я бы так это описала: всю жизнь я уверенно неслась вперед – только стук каблуков раздавался. Но однажды оглянулась и поняла, что никто меня не замечает. Все проходят мимо. Никто ни разу не предложил перекусить вместе. Это считается неприязнью?
– Конечно!
Ёнчжу нарочито громко вздохнула. Чими выглядела сосредоточенно, будто неожиданно что-то осознала. Затем внезапно выплюнула кальмара и сказала:
– Так, а вдруг…
– Что?
– …Минчжун считает нас старыми и поэтому не общается?
– Не может быть… Мы же с ним почти ровесники.
Ёнчжу игриво поднесла ладони к лицу подруги и поджала два больших пальца.
– Восемь лет? – спросила Чими, с умилением глядя на Ёнчжу. – Значит, ему уже за тридцать?
– Да, когда он пришел устраиваться на работу, ему было ровно тридцать.
– Вот
