она.
– Аааа… – протянул он. – Вообще-то я скульптор, в красках не разбираюсь.
Аннализа изо всех сил старалась не смеяться его подначкам, но уголки губ так и расползались в улыбке.
– Скульптор? – переспросила она, опустив подбородок. – Что-то не верится.
– Тебя не проведешь, – подмигнул он. – Меня зовут Томас.
Аннализа мимоходом задумалась, какой оттенок голубого подошел бы, чтобы нарисовать его глаза.
– Приятно познакомиться, Томас, но я занята.
Он заглянул в набросок, прежде чем она успела перевернуть блокнот.
– У тебя здорово выходит. Ты учишься в городе? Я бы с удовольствием посмотрел на другие рисунки.
– Не сомневаюсь, – с преувеличенной холодностью отозвалась Аннализа, сообразив, куда ведет этот разговор. – Спасибо, что рассмешил. Мне пора уходить.
– Как тебя зовут? – словно не слыша, спросил он.
Аннализа закрыла блокнот и вставила карандаш в спираль, скрепляющую страницы.
– Я вижу, к чему ты клонишь, но ты зря стараешься, – ответила она, по опыту зная, что лучше не ходить вокруг да около. Сунув блокнот в сумку, Аннализа взяла папку и встала. – Хорошего дня.
Он вытянул руку, не давая пройти.
– А вдруг нам было суждено сегодня встретиться?
Если бы Томас не выглядел таким серьезным, она бы закатила глаза.
– Не знаю, как ты, – продолжил он, – а я верю, что однажды встречу любовь всей своей жизни. Чем скорее, тем лучше. И я хочу навсегда запомнить этот день. Что, если мы для того сейчас и встретились? Вдруг ты упускаешь редкий шанс найти любовь?
Аннализа смерила Томаса взглядом и поняла, что, несмотря на самоуверенность, он говорит искренне и от души. На минуту ей даже показалось, что он неплохой парень. Но эта мысль быстро исчезла. Кому как не ей было знать, сколько вреда бывает от мужчин с их любовью. Она шагнула назад.
– Тогда я рискну его упустить.
Улыбка Томаса разочарованно погасла. Видимо, игра закончилась.
– Удачи, – с искренним сожалением пожелал он.
С трудом отведя глаза и повернувшись, чтобы уйти, Аннализа задела плечом стену и уронила папку на пол.
Томас кинулся помогать.
– Не сильно ушиблась? – Он наклонился за рисунками.
– Ерунда. – Аннализа покраснела, отбирая папку.
– Пожалуйста, скажи, как тебя зовут, – повторил он, словно мелкая услуга давала право на какую-то награду. – Если мы больше никогда не встретимся, я хотя бы буду о тебе вспоминать.
Аннализа заметила, что его глаза поменяли оттенок, став зелеными.
– Элис, – солгала она.
– Элис… – повторил он. – Я буду думать о тебе, Элис.
– Пока, Томас.
Аннализа отвернулась и выбежала из музея, не давая себе возможности повторить ошибку матери.
