погрузились в работу.
Увидев, как вдруг изменилось выражение лица Ларисы, и зная, что от неё можно ожидать какой-нибудь выходки, Алексей насторожился и, пытаясь предупредить её интонацией, спросил:
– Лариса, тебе что-то непонятно?
– Нет, нет, – всё понятно, – отозвалась студентка, лукаво взглянув на Алексея.
«Сейчас что-нибудь выкинет», – подумал Алексей и не ошибся.
– Фаина Тимуровна! – зашептала Лариса достаточно громко. – Что для проводниковой анестезии используют?.. Не знаете?..
– Упрямова, сама думай! – возмутилась Басюкова.
Лариса быстро проставляла ответы, но вдруг, как бы забывшись, опять полушёпотом обратилась к Басюковой:
– Фаина Тимуровна, а в какую фазу ингаляционного наркоза нельзя делать операции?
– Да что же такое?! Совсем уже обнаглела!..
– Не знаете? Ну ладно, – я сама, – подытожила Лариса под сдержанные смешки студентов.
– Не ленись, Лариса, – думай сама, – проговорил Алексей с явным подтекстом. – Ты же умная, – я знаю.
Басюкова тем временем поднялась и направилась к двери.
Как только дверь захлопнулась, студенты начали острить и хихикать; одна лишь Татьяна сидела в задумчивости, а потом вдруг серьёзно посмотрела на Ларису и сказала:
– Она же поняла, что ты над ней издеваешься… Опять какие-нибудь неприятности будут.
– Почему «опять»?
– Забыла уже, как ты на общем собрании высмеивала КВН и другие показушные мероприятия, направленные на повышение авторитета директора, а потом всех «тиранили» две недели?
– Хватит вам, успокойтесь, доделывайте контрольную; кто уже всё «отгадал», – сдавайте, – попросил Алексей. – Успеете ещё пошуметь… Тому, кто первым сдаст, дам почитать проект, так называемого, «морального кодекса преподавателя», – вот где, действительно, умора.
Лариса тут же сорвалась с места и побежала сдавать работу, а получив взамен несколько скреплённых листов, взялась за их изучение, но вдруг, вспомнив слова Татьяны, спросила:
– Алексей Георгиевич, а меня после того собрания обсуждали у директора?
– Да, разумеется.
– И что сказали?
– Ой, на тебе, оказывается, «серьёзные провинности»: ты и «слишком умная», и законы-то ты знаешь; а вам ведь не положено законы знать, – это же «страшное преступление» – знать законы и не давать себя дурачить, используя в чуждых вам целях… Носова, правда, «заступилась»: сказала, что вовсе ты не умная, а просто в хорошей школе училась, – то есть: Лариса-то – плохая, просто школа хорошая.
– Прикольно… А вот эту-то «хрень» они за каким «сляпали»? – Лариса помахала листами.
– А разве не понятно?
– Вообще-то понятно, только проще было бы всего одну фразу написать: «Директор всегда прав».
– Хорошо суть улавливаешь.
Сделав
