ь в кресле, пытаясь устроиться поудобнее, и никак не могла найти себе место. Что-то в теле внутри меня беспокоило, но я пока не могла определить, что именно. В какой-то момент глянув в иллюминатор… я просто обомлела. Буквально недавно я отлично видела надпись «Алматы», а теперь ее словно ластиком стерли. Туман был настолько плотный, что, вглядываясь в его глубину, я не видела ничего.
Белая муть поглотила все.
Сначала исчезли яркие вывески, потом люди вдалеке, затем все здание аэропорта пропало из виду, растворился обслуживающий персонал, находившийся на взлетной полосе, а еще через минуту и сама полоса перестала существовать.
Корпус самолета окутало беспросветное облако тумана.
Было полное ощущение, что мы провалились в другое измерение и находимся теперь nowhere.
Я посмотрела на мужа. Он тоже явно был в счастливом «нигде», но не из-за странного тумана, а из-за сладкого сна. Легонько ткнув его в бок, я поняла, что его трудно вывести из забытья, поэтому просто стала ждать. В душе бродили какие-то необъяснимые чувства.
Так прошел еще час. Мы никуда не взлетали. Облака за бортом только уплотнились, превратившись в белое густое молоко. Никто ничего не объяснял, хотя и так было понятно, что туман не дает нам взлететь.
Я попросила стакан воды, милая стюардесса торопливо принесла его мне, только пожав плечами на вопрос, когда же вылет. «Пока не знаем сами. Туман такой сильный, что не видно взлетно-посадочной полосы. Скоро выйдет капитан и все объяснит», – прошептала она мне, чтобы немного успокоить.
Смотреть в иллюминатор стало совсем неинтересно. Как и на спящего мужа. Я тоже пыталась уснуть, но волны тревоги то и дело поднимались внутри. Что же все-таки происходит?
Наконец вышли второй пилот и капитан – статный, седовласый, импозантный взрослый мужчина лет за шестьдесят, он был родом из Канады и говорил с нами на английском.
– Леди энд джентльменс, увы и ах! К сожалению, наш борт не может вылететь по погодным условиям. Мы вынуждены ждать улучшения ситуации.
Он улыбнулся, погладив свою белую бороду, и очень напомнил мне Санта-Клауса. Только без мешка подарков, зато с командой, которая вместо оленей должна была домчать нас на белокрылых санях в азиатскую страну.
Мы разговорились с капитаном. Я поделилась своими мыслями по поводу погоды: в декабре это хоть и частое явление, но такого густого тумана на моей памяти еще не было. Капитан задумчиво ответил невпопад:
– Да… А ведь это мой последний полет!
Слова его упали на тревожную почву и сразу заколосились кустарниками непроходимого страха.
– В смысле? – тревожно спросила я, не понимая, в каком смысле «последний».
– Недавно мне исполнилось 65, и этот полет для меня последний, – спокойно объяснил капитан, даже не осознавая, какой ужас он поселил во мне своими словами.
Во мне сразу проснулся нумеролог, и мой мозг, который с самого приезда в аэропорт видел вокруг тревожные знаки, зацепился за спасительную соломинку: «Нужно узнать дату его рождения, чтобы просчитать, какой у него сейчас период!» Воодушевившись идеей, которая хоть немного могла бы пролить свет на это бесконечное стояние «ежиков в тумане», я начала аккуратно расспрашивать капитана:
– Получается, у вас день рождения в ноябре?
– Да, – подтвердил тот.
– Вы, наверное, Скорпион или стрелец, и у вас очень сильный характер. – Мой подкат быстро раскачал собеседника, и тот назвал мне полную дату рождения.
«Победа!» – промелькнуло у меня в голове. Быстро просчитав нумерологический квадрат капитана нашего рейса, я опешила. На днях он вошел в острый и рискованный период, аварии и экстренные ситуации могли поджидать его на каждом шагу. Для меня как для специалиста в области цифр было ясно, что последний полет мог стать реально последним! И не только для него… Люди могут говорить пророческие слова, даже не отдавая себе в этом отчета. От страха у меня пошли мурашки по коже. Я с тоской посмотрела в иллюминатор и поняла, что очень люблю туман. Настолько, что желаю ему вообще никогда не растворяться!
Прошло еще три с половиной часа, как мы застряли в самолете. Злополучный полет, который капитан во всеуслышание называл последним, к счастью, никак не начинался. Но и оставаться в салоне было уже невыносимо.
– Просыпайся, – больше не в силах переживать этот стресс одна, я растолкала мужа.
– Уже прилетели? – В его глазах была радость человека, совершенно не ведавшего, что на самом деле происходит.
– Мы еще даже не взлетали! – Я эмоционально объяснила мужу, где мы, почему не взлетаем, а главное, что я вообще не хочу, чтобы мы летели: – У капитана нулевой период, понимаешь? Он только что зашел в ноль! Ему сейчас
