тревожное чувство, причину для которого он не понял сразу.
Протирая глаза, Паша встал с постели и подошел к окну. Увиденное его поразило, он не мог поверить своим глазам. Наспех одевшись, мальчик выбежал на улицу и помчался на холм. Оказавшись на его вершине, Паша упал на колени.
– Как же так, – сказал он. – Как же это…
Паша стоял на коленях. Дул ветерок, такой же прохладный и сырой, как вчера и позавчера, но шелеста листвы не было слышно.
Дерево действительно ушло, оставив после себя гладкий пенек.
Родители Паши пытались объяснить расстроенному сыну, что Дерево, вероятно, спилил какой-нибудь дровосек и увез в город, чтобы продать, но мальчик их не слушал.
– Оно говорило, что уйдет! – кричал Паша глупым взрослым. – Оно сказало, что уйдет, а не умрет!
Паша закрылся в своей комнате и отказывался покидать ее ни под каким предлогом. Есть он отказывался и разговаривать с кем бы то ни было тоже. Он долго плакал и думал о том, как ему не хватает объятий с Деревом, которого больше нет.
Устав плакать, мальчик наконец понял, что должен сделать, и преисполнился сил.
Поздно ночью, набив школьный портфель необходимыми, по его мнению, для похода вещами, Паша сбежал из дома на поиски ушедшего Дерева.
Лес пугал своей мрачностью и густой, почти беспросветной затхлостью. Паша гулял в этом лесу со своими родителями, когда был совсем маленьким, они вместе собирали грибы и целебные травы…
– Что с тобой стало? – сказал мальчик шепотом, опасаясь, что кто-то или сам дремучий лес услышит его и сделает что-то плохое.
Мальчик помнил эти деревья и мох, эти ветви и листья на них, куда красочней и живее. Сейчас их как будто поразила болезнь. Злая и дремучая проказа.
Долго блуждая по тропам из камней, облепленных серым мхом, перешагивая через трухлявые стволы упавших деревьев и отклеивая дурно пахнущие и сопливые черные листья от подошвы, Паша дошел до одинокой избушки…
Он ощутил скованность по всему телу. Его опутали черные пушистые веревки, не давая пошевелиться.
Как только Паша хотел закричать, одна из таких веревок встала поперек рта тугой веревкой и не позволяла сказать ни единого звука.
Перед лицом Паши появилась голова, настолько уродливая и страшная, что мальчик чуть не потерял сознание. Глаза блуждали по лицу, как живые создания, имеющие свой отдельный разум.
Рот имел круглую форму с несколькими рядами острых желтых зубов и сплетением розовых языков с гноящимися сосочками, которые двигались и извивались.
Один сосочек на одном из языков лопнул, испустив красный дымок, который с судорожным дыханием моментально попал в нос и легкие Паши.
Веки мальчика отяжелели. Сознание превратилось в мягкое облачко, растекающееся по гладкой поверхности еле колышущихся растений. «Я не хочу спать… – говорил в смутной голове Паша. – Только не сейчас…»
Проснулся мальчик в жутком месте. Первое, что он увидел, открыв глаза – это груда костей и черепов, на которой он лежал.
Паша,
