как же не заржать?
Дима вытер руки полотенцем и уставился на меня. Ему было уже не так весело, как минуту назад:
– Не верю, что это происходит…
Под нашими пристальными взглядами он повертел в руках фартук, завязал узлом на спине и подошел к столу. Брови, сведенные на лбу в упрямую галочку, никак не хотели возвращаться в прежнее положение. Пусть сердится сам на себя, раз уж подписался…
Дверь в кабинет управляющего внезапно открылась, и оттуда выпорхнула наша Геннадьевна. Женщине хватило нескольких секунд, чтобы оценить ситуацию и остановиться на полпути. Реакция была написана на ее лице: ужас, смешанный с изумлением и тревогой.
У меня засосало под ложечкой.
– Дима? – Она развела руками, чуть не выронив стопку бумаг. – Димочка?! К-какими судьбами? Ой, а что это ты?..
И непонимающе уставилась на фартук, повязанный у него на груди. Вот блин. Похоже, она знала татуированного лично.
– Здравствуйте, Людмила Геннадьевна. – Как ни в чем не бывало, улыбнулся новенький. – Да все нормально, вот поступил к вам на стажировку на один день.
Я медленно попятилась к выходу. Если бы можно было впасть в кому по желанию, так бы сейчас и сделала. Солнцева испуганно прикусила палец и наморщила лоб.
– Дима, а это… папа так захотел? – Тщательно подбирая слова, спросила управляющая.
– Нет, это… моя девушка. – Злобно зыркнул он на меня и расплылся в фальшивой улыбке перед женщиной. – Так захотела…
Та положила руку на грудь. Ей что, тоже становилось тяжело дышать? Сердечный приступ? Эх, не миновать скандала – чует моя пятая точка. Выпрут, как пить дать, выпрут. Еще и пинка под зад дадут.
– Я что-то ничего не понимаю… – Геннадьевна покачала головой, вопросительно глядя то на меня, то на Солнцеву. – Девочки?
– Людмила Геннадьевна, вы только не падайте. – Усмехнулась Анька. – Это наша Маша своими собственными руками хозяйского сынка припахать решила!
– К-как? – Начала заикаться женщина, переводя взгляд на меня. – Сурикова, что происходит?
Черт. Нужно было придумать ответ еще до того, как она начнет превращаться в девятиголовую гидру.
– Я… – Самое время умереть от сердечного приступа.
Вот сейчас – давай, организм, не подведи! Все будут вспоминать, какая Маша была хорошая. И никакой критики. Блин-блин! Ну…
– Все нормально, Людмила Геннадьевна, мне не трудно. – Это вступился за меня находчивый Дима. – У Маши голова разболелась, и я ее отпустил. Решил помочь вам, чтобы не создавать аврал с посетителями: все-таки, семейный бизнес, как-никак. – Он повертел в руках ложку и сунул обратно в соус. – Если понадобится в другое кафе нашей сети выйти, хорошего человека заменить, вы мне звоните. Я какой-то добрый стал в последнее время. Прямо со вчерашнего дня. Надо, думаю, начать добрые дела делать, и аж душа запела – вдохновение так и прет.
Закончив монолог, Дима глянул на меня угрожающе. Так будто собирался вытрясти из меня все долги и непременно
