моя Диодора, – она обняла девушку, – каким же подлецом оказался Оксар!
– Что мне делать, Камелия, что мне делать? – без конца повторяла Диодора.
– Мы должны дождаться отца. Только он сможет подсказать нам верное решение!
– Но я не могу так долго ждать. Кто знает, что придумает королева для того, чтобы брат не вернулся в столицу живым.
Любимая дочь Гарольда отвернулась. Ей не было свойственно безрассудство, и сейчас её совесть рвала душу на две половинки, предоставляя всего два варианта: либо Камелия будет ждать отца и Лира в столице, либо сегодня ночью они с Диодорой убегут из замка.
– Ты знаешь, где остановился их лагерь?
– Нет, но я выросла в этих землях. Мы без труда отыщем Его Величество, если только ты согласишься бежать со мной!
Камелия закрыла лицо руками.
– Мне так страшно, Диодора.
– Не бойся! Когда твой отец обо всём узнает, то поймёт нас и простит.
– Дело не в гневе отца, Диодора.
– А в чём тогда? Опять… он? – девушка испуганно посмотрела на подругу, и принцесса кивнула.
За то время, что Диодора провела в замке, они с Камелией очень сблизились на почве одиночества. У одной из них, кроме брата, больше никого не было, а старшая сестра второй никогда не интересовалась её делами, предпочитая почти всё своё время проводить в обществе матери. У девушек не было друг от друга секретов, наоборот, они всегда делились тем, что у них было на сердце. Одной из таких тайн и стали сны принцессы.
На протяжении последних трёх месяцев Камелии снился один и тот же сон. Незнакомец, что при тусклом свете полной луны, стоит на краю скалы. И каждый раз, когда юноша делал шаг вперёд, девушка просыпалась. Сначала подобный сюжет не вызывал в ней никакого беспокойства; королевский лекарь сказал, что эта картина всего лишь связана с переживаниями юной леди за отца, и она успокоилась. Тем более, что после приёма целебных трав, сны прекратились. Но прошлой ночью незнакомец вновь ворвался в подсознание Камелии.
– Да.
– Послушай, а ты никогда не думала о том, что тебе может сниться Лир?
Они посмотрели друг на друга, пытаясь оценить всю глупость сказанных Диодорой слов.
– Но я знаю, как выглядит Лир. По крайней мере, смутно помню.
– Прошло уже восемь лет. Людям свойственно меняться, Камелия. Ты тоже уже не похожа ну ту маленькую девочку, с которой обручили моего брата.
– Наверное, ты права. В моём сердце, кроме Лира, никого больше нет. Он мой жених. Другим мужчинам там не место.
Диодора улыбнулась:
– Значит, ты поможешь мне найти брата?
– Да.
– Спасибо, сестра! – она обняла девушку, не зная, что взгляд Камелии сейчас был полон холодности и безразличия. «Это был не Лир, мне снился не Лир», – говорила принцесса про себя.
Заметив обнимающихся подруг, королева усмехнулась и отошла
