и то, что говорили о себе или по «случаю» его герои. И то, что сказано о Василии Макаровиче другими.
Смеем утверждать, что Шукшин никогда и ни о чем не высказывался однозначно. Или «да», или «нет» – это не его метод. Живое противоречие и в суждениях, и в поступках. Выше мы привели его прямо противоположные высказывания о «герое нашего времени». Вот другой пример, который касается его личной жизни. Сначала – «не могу жить в деревне. Но бывать там люблю – сердце обжигает». Затем – «я сам твердо решил: вернусь в Сростки!» Душа, растревоженная, мечется и тоскует и толкает на подвиг. Полнокровная, г о р я ч а я жизнь. Полнокровное творчество, ж и в о е с л о в о и дело.
Душа, если она есть, имеет свойство п о с т о я н н о обнажаться. Поэтому она и легко ранима. Вот говорит Шукшин в разбираемой нами работе: «Но… когда мы трусоваты, мы всегда найдем нечто спасительное, что убаюкивает нашу совесть и не позволит поступить честно. Я тут же вывернулся…» Как-то не вяжется слово «вывернулся» с Шукшиным. Но послушаем дальше. Вслушаемся! «Вечно вы своим несчастным рублем все меряете! В конце концов я не напрашивался». Это, когда он получал командировочные в бухгалтерии редакции, на вопрос бухгалтера: «А это ничего, что место рождения Алтайский край и туда же командировка?» Немного ниже, глядя в иллюминатор самолета и представляя, что под ним 10 километров воздуха и он перемещается с огромной скоростью – «и хоть бы что, как так и надо»: «О человек! Царь он или не царь природы, а дьявол изобретательный». И вдруг вспоминается неудачная посадка в Свердловске, когда самолет сел на картофельное поле: «Один разок я имел удовольствие испытать нечто похожее на смертельный испуг». Когда опасность была позади, и пассажиры это уже осознали, «и все вокруг тоже молчали – это поразительно». Смертельная опасность и м о л ч а н и е. Молчаливое понимание. От «опасности» до «обеда» всего несколько строчек: «…стали разносить обед. Тоже одна особенность: иногда совсем не хочется есть, а все-таки не отказываешься, ешь. Впрочем, это я о себе говорю, может, другие не так. Наверное, это у меня крестьянское осталось: «Пусть лучше пузо треснет, чем добру пропадать». Уход молодежи из села. Приводится вроде бы частный пример этому и делается вывод: «Ведь в сущности распался целый крестьянский род. А почему? А могли бы они снова собраться?» В последнем, может быть, наивном с точки зрения объективных закономерностей трансформации деревни вопросе предстает Шукшин, всегда готовый в тупиковой ситуации подумать о в о л ь н о м, желанном и неожиданном для самой ситуации ее решении. А вот мысль о предках жестко логична: «…видно землю. Я смотрю вниз и думаю уже о том, как наши предки шли вот по этим местам. Шли годами, останавливались зимовать, выходили замуж по дороге, рожали. До чего упорный был народ! Ну вот ведь она, земля, останавливайся, руби избу, паши. Нет, шли дальше и дальше, пока в океан не уперлись, тогда остановились. А ведь это
