звуки и шумы как бы враз отключились; внутри себя она услышала, точно чей-то посторонний, пробуждающий рассудок голос: «Да ты смотри, смотри, это же она!» Молодая женщина, быстро покопалась в сумочке, достала фотографию, которую после увиденного сна всегда носила с собой. Удостоверившись, что она, наконец, нашла Юлю, Валентина решительно вошла во двор. Почему-то раньше она не догадывалась обратиться сюда. А всё потому, что думала – её здесь просто не могло быть, так как девочку отдали в детдом в городе Шахты, где примерно год назад ей ответили, что Юлю перевели в областной центр, куда ездила уже в пустой след. Там ей толком ничего не объяснили или не поверили, что она искала именно свою сестру.
И вот, наконец, в Новостроевске, в котором жила уже несколько лет, ей улыбнулась удача, словно судьба сжалилась над ней.
Директором детдома была моложавая на вид женщина средних лет Тамара Игнатьевна Пустовалова с густыми рыжеватыми волосами, уложенными пышной причёской. Она только что пришла в свой кабинет после закончившегося собрания воспитателей, и в это время в дверь осторожно постучали. Тамара Игнатьевна, полагая, что, должно быть, к ней просится кто-то из воспитанников, ласковым тоном разрешила войти. Но она увидела молодую женщину. Директор с повышенным интересом созерцала посетительницу. На ней было сиреневого цвета повседневное платье; в руке чёрная кожаная сумочка; волнистые тёмно-русые волосы на затылке подобраны в пучок. Лицо широкое: выпуклые круглые щёки, серые глаза, слегка курносый нос, припухлые маленькие губы.
Валентина, не зная с чего начать разговор, быстро достала из сумочки фотографию маленькой девочки лет трёх, подала её директору и сказала, что это её родная сестра по матери. И очень волнуясь, вкратце поведала, как через шесть лет после окончания войны родилась Юля, отца которой она не видела, как мать, умирая, просила её, Валентину, не бросать дочь на произвол судьбы. Но из-за тяжёлых семейных обстоятельств своего слова не сдержала. В сознании Валентины промелькнуло полуголодное военное детство, жизнь в общежитии техникума на скудную студенческую стипендию. От жалости к себе у неё на глазах выступили слёзы. Она виновато опустила голову и облегчённо вздохнула.
– А мы-то думали, что девочка круглая сирота. В её деле, кроме родителей, ни о ком не говорится, – пояснила Тамара Игнатьевна, и, сделав паузу, ещё раз внимательно посмотрела на Валентину, и следом спросила, нажимая степенно на каждое слово: – Теперь, когда вы нашли сестру, что вы собираетесь делать? Поймите правильно, для нас этот вопрос отнюдь не праздный, как и ваше, я вижу, посещение тоже? – она как-то сосредоточенно наклонилась над своим рабочим столом, пытливо глядя на посетительницу.
– Поверьте, Юлю я искала в другом городе, в Ростове была… А тут иду и такое везение: я случайно увидела её во дворе. Я, конечно, всё понимаю, вы правы, сначала я должна посоветоваться с мужем, – Валентина
