это – того… смотри… Вальке не выболтай, не хотел я… так вышло, дьявол искусил! – он метнул на Юлю короткий впивающийся взгляд. В продолжение следующего времени Семён был хмурым и как будто чем-то подавлен. Юля с каким-то твёрдым упорством глядела в одну точку. Семён сидел на камне, а она стояла значительно ближе к дороге и беспрестанно смотрела на неё невидящими глазами, обращёнными в себя. Зря он её предупреждал, лучше бы молчал, потому что в ней только окреп протест после его трусливых слов. А вот она возьмёт, и всё расскажет Валентине! По правде говоря, Юля винила и ненавидела себя за то, что по неведению сама дала ему повод… Почему тогда она совершенно не догадывалась о том, к чему склонял её Семён? К сожалению, в ту минуту она действительно была далека от этой мысли, и на детском доверии к нему обожглась…
Глава девятая
С того дня, как побывала с Семёном на рыбалке, Юля всё чаще стала думать, что люди почему-то делятся на счастливых и несчастливых. Светка почти во всём благополучная, у неё есть отец и мать, она почти ни в чём не испытывает нужду. Семён ничего для дочери не жалеет, всё лучшее только ей, он пылко её любит. А она, Юля, хоть и привыкла к ним, но почему-то в их окружении испытывала себя даже одинокой. А всё потому, что она детдомовская. Побудет у сестры и опять надо бежать в детдом. В школе домашние дети как бы не считали детдомовцев за людей. Бывало, если они обижали кого-то, тогда почти все детдомовские шли на домашних приступом. Увидят они идущих гурьбой по улице детдомовцев, – домашние разбегались в разные стороны с паническим криком: «Идут детдомовские!»
Тогда на берегу реки, спрятавшись от Семёна, Юля прочувствовала до самой глубины души, что она одна-одинёшенька. Если бы у неё были родители, он бы никогда не покусился на её честь, а так как она детдомовская, с ней можно сделать всё, что угодно. Это открытие её поразило до такой степени, что она почувствовала себя донельзя несчастной и униженной своим сиротским происхождением. Ведь ей не у кого спросить: от кого она произошла на этот несчастливый для неё свет? Кто именно были её родители, где они теперь, почему отдали её в детдом? А поскольку она не знала своего прошлого, как она могла думать о будущем? Но пока она живёт настоящим, которое не приносит ей счастье, а только одни страдания! И всё же в душе теплилась надежда, что когда-то жизнь её изменится в лучшую сторону. Вот и Валентине о её прошлом ничего неизвестно, а кто знает, тот не уклоняется от ответа. Иногда Юля считала, что Валентина ей вовсе никакая не сестра, просто некогда пожалев её, назвалась сестрой. Это подозрение приходило к ней и раньше, поскольку сестра на неё ничем не похожа.
У Валентины Юля не показывалась около месяца; та уже немало забеспокоилась и собралась сама сходить в детдом, как Юля вдруг заявилась, будто снег на голову! Всё-таки ей не хватало общения с сестрой, по которой порой и скучала. Но Валентина ещё не ведала
