style="font-size:15px;"> – Откуда мне знать.
Ленка и я идём в душ. Первый выхожу я.
Я раздеваюсь, ложусь в постель.
3
У нас с ней всё по-домашнему, как у мужа с женой. Разница только в том, что, в конце сексуальной гонки, я достаю рубли, отсчитываю положенную сумму, расплачиваюсь. Сделка совершена. Каждый остался довольным. И продавец, и покупатель.
А там, внизу, под балконом, сидит сутенёр в машине. Он ждёт Ленку. И он готов по первому зову, наверное, прийти ей на помощь. Получится?
Но я её и пальцем не трону. А вот его побил бы. Морда лица сутенёра просит кирпича! Есть люди, которым желание помочь возникает безвозмездно, так они выглядят; или излучают флюиды жертвы, если за ними наблюдает психически нездоровый человек. А есть такие люди, которым выписать пиздюлей как сказать «здрасти» хочется – каучук.
Теперь я понимаю, почему маньяки редко ошибаются в выборе жертвы. Она, жертва, сама притягивает насильника: то ли поведением, то ли внешностью, то ли чем-то ещё… Ленка – уже жертва тех обстоятельств, вогнавших её в древнее ремесло. Да, со мной она оживает, с другими – черствеет (самозащита), превращается в резиновую женщину…
От злости я сжимаю челюсти. Звук скрежещущих зубов приводит в себя.
4
После секса – как разбитый арбуз, с тебя течёт, ничего не хочется. Я удивляюсь в работоспособности рабынь любви – ведь это не в кайф! Несколько раз в день с кем попало! Я у Ленки не последний за сегодня. А кто следующий? Конь в пальто?
Сверх положенной суммы кладу три сотки.
– Нормально?
– Витенька, ты мой любимчик. А Жанночка – она не достойна такого клиента. Она, понимаешь, дура. Ей подавай мальчика с обложки!
– Я тебя не променяю, не боись. Но ты сама меня заинтриговала.
В оставшееся время я накатил три рюмки водки.
Ровно в два часа раздался требовательный звонок в дверь.
– Мне пора, Витюля!
– Вали. Как зовут-то этого сутенёра-мента?
– Вадик. – Она идёт на выход.
– Почему я не люблю это имя, а? Ленка, ты не знаешь?
Меня целуют – это новенькое что-то. Я открываю дверь, выпускаю девушку.
– Вадик? – обращаюсь к долговязому пареньку. – Мне тебя так представили. Эээ… значит, ты мне не нравишься. В следующий раз приедешь вместе с Ленкой, то получишь точно так же, – и бью его в лицо. Прикладываюсь изо всех сил, он летит по лестничному маршу вниз.
– Что ты делаешь! – орёт Ленка на весь ночной подъезд. Эхо, исходящее от стен, усиливает крик.
Она подбегает к Вадику, который не двигается, опускается перед ним на колени.
– Брось его, сам очухается.
– Ты меня подставляешь, – она смотрит бешеными глазами. – Обслуживания больше не будет, дурак. Не в моих силах сделать невозможное – тебя накажут!
Подхожу к Вадику. Он потерял ориентацию и не может
