либо хохот, либо слезы.
Мы померили комиссионные пиджаки. Сидели они на нас как влитые. Они были будто специально пошиты на нас в хорошем ателье.
– Ну и почем? – спросил я как бы, между прочим.
Сергей посмотрел на ценник и расстроено произнес:
– Четыреста рублей!
– Оба?
– Каждый!
– Ни фига себе!
– То – то же!
– Жлобы!
– Крохоборы!
– Скупердяи!
– Скряги!
– Сквалыги!
– Скопидомы!
– Скареды!
– Алтынники!
– Гомзилы!
– Гарпагоны!
– Прижимы!
– Жадины!
– Полушечники!
– Ареды!
Воистину богат русский язык оскорблениями!
Обалденный замшевый пиджак светло – коричневого цвета – мечта любого советского человека – по невероятно огромной цене! Четыреста рублей – это была средняя заработная плата среднего советского труженика за три месяца!
А у нас на двоих с Варшавским было всего сто восемьдесят рублей. Для обретения мечты недоставало каких – то шестьсот двадцать целковых!..
Через несколько дней мы уехали в геологическую экспедицию на Средний Урал. И вернулись в Саратов через два с половиной месяца. С большими деньгами! И реальными надеждами купить в комиссионке светло – коричневые замшевые пиджаки. «Ну, куда они денутся?» – рассуждали мы: «По такой заоблачной цене!»
Зайдя в магазин, мы тогда очень расстроились. Один из «наших» пиджаков уже успели купить. И мы ушли, даже не став тянуть жребий кому мог бы достаться второй пиджак. Законы дружбы были превыше законов моды.
Так сколько же минуло лет с тех пор, черт побери!? Почти тридцать!
Светло – коричневый замшевый пиджак – мечту любого советского человека – я нашел в ирландском городе Каване!
И купил всего за пять евро.
4. Сладкое слово – Свобода
– Ты опять идешь не к той дверце, – широко улыбаясь своей светлой полнозубой улыбкой, с легким литовским акцентом и растягивая слова, говорит мне в спину Йонас, мой новый знакомый, – твое – пассажирское место – слева, а мое – водительское – справа. Ты никак этого не поймешь!
Мне немного обидно слышать даже такой фактически необидный упрек Йонаса, я ведь не дурак и все прекрасно соображаю. Просто быстро не могу привыкнуть некоторым особенностям изумрудного острова, одним из которых является левостороннее движение. Физически не могу к нему привыкнуть, ноги сами меня несут к правой дверце автомобиля. И это определенно веселит моего литовского приятеля, который моложе меня лет на пятнадцать и выше меня
