пребывала в тихом восторге. Она замерла и круглыми, сияющими от счастья глазами, смотрела на Тину.
Та в свою очередь просто радовалась, что между Ханной и ее мечтой оказалась Ванесса. Случись Ханне сидеть рядом с Эйданом, едва ли она сумела бы справиться с чувствами. А после ненавидела бы себя за странные поступки и глупые разговоры.
– Вы обсуждали что-то личное? – спросил Эйдан, заметив, что после их появления, беседа за столом как-то затихла. – Мы помешали?
– Нет! – Хана дернулась и едва не перевернула свой поднос. Смутилась и уже спокойнее повторила. – Совсем нет. Мы обсуждали новый фильм, который должен выйти совсем скоро.
– Правда? И какой?
Не веря своему счастью, совсем забыв про обед, Ханна всю себя отдала общению с Эйданом. Тина с легкой завистью следила за ними, подперев щеку ладонью.
Порой ей тоже хотелось вот так влюбиться. Несерьезно. Без необходимости как-то строить отношения. Просто чтобы так же, как и Ханна, ощущать радость, всего лишь увидев предмет своей любви. Чтобы сердце начинало биться быстрее, когда он проходил мимо, и настроение стремительно улучшалось, стоило бы ей только поймать его взгляд.
Но Тина была слишком осторожной и не могла позволить себе такую роскошь. Только не в мире, который мог бы использовать ее влюбленность против нее же.
– Тот парень больше не попадался на глаза? – негромко спросил Натан, внешне больше увлеченный содержимым своей тарелки, чем сидевшей рядом с ним Тиной.
Не сразу она поняла, о ком он говорил. Джоан заняла все ее мысли и подозрительный незнакомец из трамвая напрочь стерся из памяти.
– Кажется, нет. – неуверенно ответила она, совершив опасную ошибку и повернувшись к Натану. Так близко видеть его ей еще не доводилось. Даже утром, в трамвае, она упорно смотрела в окно или перед собой и не оборачивалась. А теперь сглупила. И заметила то, что уже едва ли когда-нибудь смогла забыть: синюю жилку на виске и бледную родинку прямо под ней. Почти незаметная и скучная родинка на лице любого другого человека была бы обычной, ничем не примечательной частью внешности, но для главных героев подобная мелочь могла считаться почти изъяном.
Эта родинка не являлась частью образа и не могла считаться его особенностью – слишком уж неприметная. Она просто… была. Неучтенная и ненужная. И от этого вынужденный быть совершенным и недоступным для простых смертных, из-за статуса главного героя, Натан каким-то образом становился будто бы более живым и настоящим.
Такая мелочь…
– Тогда чем ты так обеспокоена?
Тина быстро заморгала и отвернулась, пытаясь справиться с оторопью. И поймала внимательный взгляд Ванессы.
– Я не обеспокоена. – огрызнулась она. Поняла, что ее слова прозвучали совсем неубедительно и им не поверили. Секунду Тина готова была все так и оставить, но все же не смогла. В тишине, повисшей над столом, эта ее недосказанность могла получить кучу трактовок. И у нее не было уверенности, что в конечном счете все это не выльется в какую-нибудь досадную
