на пятнадцать – двадцать, как позволит вода. Сами они собирались рыбачить в районе избы.
Минуя ряд шивер и быстрин, Степан и сын закинули нас к началу горелого леса, что по левому берегу. Выгрузились. Достаю двадцать пять рублей, флягу спирта. Благодарим. Но, вижу, Степан не доволен.
– С каждого по двадцать пять, – говорит.
– Нету, ребята, больше, – отвечаю, – вот все, что договаривались.
– Двадцать пять с каждого, – повторил сын Валера.
Я обернулся и… обомлел. На нас смотрели два ружейных ствола.
– Сейчас, мужики, спокойно, – говорю.
– Что делать будем? – советуюсь с Мишкой и Витюлей, – денег у нас только до Москвы доехать.
«Стоп», – думаю. – Степан, возьми приемник. Почти новый – «Селга», и стоит он прилично.
Вижу, у сынка загорелись глаза. Советуются.
– Ладно, давай, – говорит.
Достаю транзистор, протягиваю, с опаской поглядывая на стволы. Валера включает – не работает.
– Поменяешь «крону» – заработает, – объясняю.
Не прощаясь, дыркнули мотором и ушли вниз.
– Да, не все так просто в тайге, – резюмировали мы ситуацию.
– А ведь могло быть и хуже, – заметил Витюля, – у нас и снаряжение хорошее и продукты. А кругом тайга. Да и никто и не видел, что мы ушли по реке. Давайте лучше двигать отсюда.
Наскоро перераспределив снаряж, ушли в горелый лес.
Глава 2
Год назад. Бабуля. Через тайгу – к перевалам
– А-а-а, сучьи дети! Счас я вам глазки-то повыколю! Чего разлегся!? Мать твою перетак!
С перепугу дернулся, открыл глаза – на меня смотрят острые зубцы хозяйских вил. На держаке – костлявая рука с крупной сине-фиолетовой татуировкой. А выше рук – смотрит на меня бабушка со взъерошенными седыми волосами, плюя яростью в пространство вокруг.
– Бабушка, прийміть вила, – говорю по- украински, так как еще не осмыслил, что я на севере России, а не в Украине, где, как правило, бабушки общаются на нашем родном языке. Она дернулась, повела вилами в сторону.
– Тихіше, тихіше, бабушка, – а сам потихоньку сползаю со стожка сена, на котором задремал.
– Понаезжали тута, сено мне топчите. Вы его собирали? Сушили? А ну брысь отсюда!
Но уже как-то спокойней повела держаком на другие копны, где, как и я, дремали на северном солнышке наши ребята.
– Уходим, уходим, – говорю, поправляя сено. – Вот, все в порядке, все сложено…
– Откуда будете? – спрашивает она, воткнув холодное оружие в землю.
– С Украины, с Винницы, – отвечаю.
Бабуля как-то задумчиво медленно повернулась и ушла к деревянным избам, что находились недалеко от станции Косью, куда мы часа полтора назад прибыли.
– Лучше пошли отсюда, – говорит Дима Едемский.
– Давай перетащим рюкзаки назад, к станции, а то все тут какие-то психованные.
Приехали
