к девяти утра. Надо будет сделать разноску в конференц-зале, а потом подготовиться к встрече с партнерами из Китая».
Прочитала сообщение раза три. Создавалось впечатление, что мы с ним работаем уже лет десять, и я его незаменимая правая рука. Но самое страшное, я прекрасно понимала, о чем он, и что надо делать.
Маша сидела и делала бабочек из цветного картона на полу в нашей комнате, а я развешивала свой новый мини гардероб. Карточку, что жгла кошелек, засунула в самое дальнее отделение.
В голову начинали закрадываться сомнения. А вдруг эта работа, все же, послана мне судьбой в качестве запоздалых алиментов? Ведь я даже не уточнила, какая зарплата.
Если Ярослав не узнал меня, то просто следует работать с ним и не отсвечивать. Заработать денег, сделать Маше операцию и тогда уже говорить бывшему до свидания окончательно.
Да, план хорош, как ни крути! Я старалась думать об этом исключительно как о выполнении своих новых обязанностей. Тем более, Вероника Юрьевна, судя по всему, полностью списала меня как рабочую единицу.
– Аленушка, тебе очень идет.
Тетя Илона зашла в комнату, предварительно постучавшись. У меня щеки опалило красной краской. И вроде бы, ничего такого, но я дико смущалась, что приходится замалчивать некоторые подробности моей новой работы.
– Спасибо.
– У тебя новая работа?
Женщина мягко пыталась выяснить, что же такого изменилось в моей жизни, что я разорилась, по ее мнению, на новый гардероб. Естественно, я не собиралась рассказывать ей про карту и Яра. Решила ответить:
– Да, меня заметил руководитель крупной фирмы и взял на испытательный срок. При этом, если что, место в столовой останется за мной. Мы с ним так договорились, вы же знаете, я не могу просто так рисковать…
Она понимающе закивала, осматривая меня сканирующим взглядом. Тетя Илона делала так очень редко, но каждый раз у меня оставалось странное чувство дежавю.
– Надеюсь, у тебя все получится. В любом случае ты знаешь, что, если что, я смогу достать денег на операцию. Пока есть время еще, но может, просто поговорить с доктором и назначить дату? Алена, я понимаю твое стремление к самостоятельности, но это ведь здоровье Машеньки!
Вот как так вышло, что совершенно чужой человек, незнакомый нам, относился к моей дочери в разы лучше, чем ее родные дедушка и бабушка? Хотя они вообще про нее не знали. До сих пор.
Я так завралась, что не представляла теперь, как говорить им правду. Сейчас еще Люда добавит пороха в наш старый конфликт. Что теперь делать?
Вечер закончился, я уложила дочку спать, попила чаю с тетей Илоной. Мы с ней обсудили бытовые вопросы, Машино творчество, перспективы операции.
Я, правда, подумала, что она права. В конце концов, если что, я могу взять кредит. Но зато моя дочь больше не будет мучиться, сможет пойти в детский сад. Сейчас у нее стоит очень дорогой специальный слуховой аппарат. Благодаря ему, она развивается по нормам, но он очень хрупкий.
Дефект
