с норовом. Коты могут стрельнуть в живот и прикончить вдали от окопной бойни любого секача – что вовсе не вписывалось в планы ефрейтора Лотова. А ещё оказалось, что в будке для перевозки заключённых пряталась гибридная кошка, которая непонятно как пробралась в грузовик и хотела непременно попасть в тюрьму, – и которая сама выскочила из будки вместе с одним мелким бандитом и при оружии. Надо же до такого додуматься? Хотеть в тюрьму, чтоб под замком сидеть, хлебать кисель, жевать сухарь и ждать когда тебя поведут в туалет.
Лотов смотрел на часы и довольно похрюкивал, поскольку странная пассажирка из будки так в тюрьму и не попала… и пистолет у него не отняли, – и у Дрына ППШ сейчас дома за печкой спрятан. Зачем бандиты устроили засаду – до сих пор загадка. Ну и бестолковые же они, эти коты! То ли дело свиньи – на сто ходов вперёд видят и не зря ржаной хлебушек жуют.
Свиньи считали себя вполне разумными существами, потому Лотов и Дрын договорились молчать о незапланированной остановке под мостом, чтобы командиры ничего не узнали. Если бы начальником тюрьмы служил какой-нибудь кабан – в щетинистое рыло свой из народа – то тогда охранники ничего бы не скрывали. А гибридному оленю в звании полковника юстиции они слова не скажут. Вот ещё подставляться! Дураки они, что ли?
Полковник, которого звали Зо́ря очень суров на приказы. Лотов видел, в каких страшных условиях содержат кабанов. Арестованные свиньи ежедневно жаловались на нехватку пищи, на холод в камере и что волки из тюремной опричнины свирепствуют и бьют их ни за что, и кусаются сильно за пальцы пассатижами. А Зо́ре дела до жалоб нет. Он их никогда не читает. А бывало, если прознавал полковник, что написали ему челобитную, сразу зверел по тигриному и только хуже ещё становилось. Одно слово – олень пархатый!
«Ничего-ничего!.. скоро я разбогатею и уволюсь отседова, – мечтал ефрейтор Лотов. – Костюм пошью, машину куплю. Права справлю, и дело своё открою. Свой бизнес – он завсегда впору. Чем я хуже других? Может, и благотворительностью займусь, когда деньги, вложенные в бизнес, отобью. Я ведь не жадный… Я рождён помогать слабым. Могу, кстати, тюрьму частную открыть. А что?.. когда деньга карман жмёт, почему бы эту деньгу с умом не расходовать?»
Весело хрюкая, Лотов поднялся с кушетки, чтобы ещё раз пересчитать инструмент в матерчатой сумке. Обычно ефрейтор ходил с этой сумкой в магазин и складывал в неё продукты на кассе, но сейчас в ней хранился инструмент, в ожидании обмена на крупную сумму. В сумке лежала пила по металлу, крепкий молоток с увесистой головкой, зубило для дробления камня, отвёртка на массивной ручке, выкидной нож, кусачки и сапёрная лопатка.
Поверх инструмента Лотов запихнул два батона хлеба, пакет чипсов и пакет чёрных сухарей. Пришлось ещё потратиться на ящик водки. Правда, деньги были казённые, выданные ему для подготовки побега. Потому Лотов совсем не жалел сухарей, оставив себе только три пакетика – для успокоения нервной системы.
Водку
