засмеялись в голос, и тут в открытую дверь влетел поролоновый мяч, и кто-то (наш сценарист Рохит, быстро сообразила я) крикнул:
– Хорош злорадствовать, ведьмы!
Я беззастенчиво собиралась попросить у Дэнни помощи с диалогами в «Правиле Дэнни Хорста». Дэнни развалился на диване, держа перед собой телефон, а из динамика доносился голос Аннабель.
Дэнни поднял глаза:
– Привет, Смеюшка.
Аннабель узнала меня по прозвищу, хотя я не попала в кадр.
– Привет, Салли.
– Привет, Аннабель.
Та продолжила с Дэнни прерванный разговор:
– Понимаешь, если хочешь сделать девушке комплимент, надо говорить, какая она красивая. А если говоришь, как восхищаешься ее бодипозитивностью, это значит: «Круто, что ты так в себе уверена, хотя жирная».
– Детка, ты самая красивая девушка на свете, – заверил Дэнни. – Ты слишком себя накручиваешь. – Судя по ласковому тону, вопрос с несовместимостью по зодиаку они уже решили.
– А паршивей всего, что, когда меня критикуют, мне хочется пончик.
– Хоть сотню пончиков съешь, а останешься такой же красоткой.
Я тем временем сидела за столом и попеременно то хотела заткнуть уши наушниками, то любопытничала. За последние недель семь Аннабель со своей свитой посетила все наши выступления, за исключением одного – она тогда ездила в Токио на открытие магазина люксовой одежды и выступала представительницей бренда. На премьерах Аннабель сидела не в нашем офисе, а в гримерке у Дэнни или Найджела, что больше подходило ее статусу. Найджел отличался одновременно спокойствием Будды и умением найти общий язык с любым поколением: из съемочного павильона он выходил то в компании семидесятилетнего рокера из знаменитейшей группы, то в сопровождении юной старлетки.
– И почему она такая стерва? – жаловалась Аннабель. – Я-то думала, мы помирились, когда вместе вели «Золотой глобус».
Дэнни понизил голос, но я сидела совсем рядом и слышала каждое слово.
– Ты просто совершенство, – шептал он. – У меня при одном твоем виде встает. Я даже подняться с дивана не могу.
Он не знал, что я без наушников, или ему попросту было плевать? Скорее всего, последнее: на «НС» каждый день тако-о-ое говорили, причем зачастую на камеру… В любом другом месте давно бы посадили за сексуальное домогательство – ну, разве что кроме теперешнего Белого дома.
– Вместо пончика лучше на беговой дорожке позанимаюсь. И наклон увеличу на пятнадцать процентов. Пусть попробует на мой жир намекнуть, стерва проклятая!
– А давай лучше я приеду, хорошенько тебя оттрахаю и скажу, какая ты красивая?
Помолчав немного, Аннабель ответила куда более мягким тоном:
– Да?
– Очень красивая. Очень, очень красивая.
– Послать за тобой Микки?
Микки работал у нее то ли водителем, то ли телохранителем, то ли тем и другим сразу.
– На «Убере» быстрее.
– Тогда я в душ.
– Не
