мне сразу стало спокойно и как-то по-дурацки весело.
– Сумку давай!
Я быстро наполнил ее яблоками.
Мы ели их пару недель. Это была неплохая добавка к столу студента и школьного учителя. Яблоки были хрустящие, в меру сладкие и в меру кислые, наполненные какой-то невероятной осенней свежестью.
С тех пор я больше не воровал яблок, ни с кем и никогда.
Папа приехал
Однажды, когда я жил вместе с родителями жены, неожиданно нагрянул в гости папа.
Родителю моему поначалу были рады. Все-таки писатель из Москвы.
В гостях папа повел себя как всегда, то есть непринужденно.
В первую же ночь папа курил прямо в гостиной, где его положили спать, и прокурил всю квартиру. Так, по его словам, он боролся с тучей комаров, которых сам и напустил в комнату.
«Они страшно угнетают мою нервную систему», – объяснял наутро папа теще и тестю, скроив ужасно страдальческую физиономию.
Потом папа съел всю чернику и землянику, которые тесть и теща два дня, старательно потея, отчаянно терпя укусы насекомых, собирали в лесу и на болоте.
Родитель же мой возлежал в теплой пене в ванной, отхлебывал из горла водку и вкусно закусывал ягодами. Часа через полтора, создав небольшую, но угрюмую очередь из желающих помыться, папа, распаренный, розовощекий и счастливый, выходил из ванной и сообщал всем что-нибудь жизнеутверждающее.
В этот день я нечаянно подслушал разговор.
Тесть – невысокий, юркий, лысый, с бородкой, невероятно похожий на Ильича. Для полного сходства не хватало только, чтобы тесть картавил. Но он не картавил.
«Я это так не отставлю», – сердито шептал он теще на кухне, потрясая белым пластмассовым ведерком, ко дну которого сиротливо прилипло несколько черничных листьев.
В тот же вечер теща собрала на папу большую компанию друзей. Папа был представлен, вальяжно развалясь на стуле, он значительно помалкивал, потом вдруг неожиданно прервал речь одной из гостий.
«Климакс», – четко и громко сообщил папа, глядя в лицо лучшей подруги тещи.
Женщина осеклась и стала хватать воздух ртом.
В этот самый момент тесть вскочил из-за стола и, сверкнув лысиной, вскричал: «Я это так не оставлю!» Он был пунцовый от злости и сжимал кулаки.
Папа не обратил на тестя никакого внимания и спокойно объяснил гостям, что климакс в переводе с греческого означает всего лишь «лестница». Потом он увлек гостей другим разговором.
Тесть, постояв и не зная, что предпринять, сел обратно на стул.
В тот вечер я еще несколько раз видел, как тесть в ярости ходил по квартире, сжимая кулаки, шепча и приговаривая:
«Я это так не оставлю». В течение следующих нескольких дней к этой фразе он добавил еще одну: «Это все плохо кончится».
Но кончилось все хорошо: когда папа уезжал в Москву, все были рады
