Такую позицию они занимают не без оснований: во-первых, они подчеркивают таким образом значимость прошлого, чтобы возместить свой разрыв с традицией и возникшее чувство вины; во-вторых, чтобы не быть принятым за псевдосовременных»20.
В марксистском философском учении раскрыто еще одно методологически значимое для настоящего исследования положение: традиция рассматривается здесь как обусловленный конкретными социально-историческими условиями компонент общественных отношений. Через формирование определенных материальных условий возможно преодоление традиции, но не в виде абсолютного отказа от нее, а в форме перехода от одной традиции, уже утратившей свое значение, к другой, определенной потребностью социума21. Как пишет Ф. Энгельс в работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства», с точки зрения К. Маркса, человеку свойственна казуистика: «изменять вещи, меняя их названия, и находить лазейки для того, чтобы в рамках традиции ломать традицию, когда непосредственный интерес служит для этого достаточным побуждением»22. Речь, таким образом, идет о процессе, который на современном языке можно назвать образованием неотрадиции.
В марксистской философии имеет место представление о традиции как вплетенной в различные формы общественного сознания. Особое внимание уделяется связи традиции с конкретными социальными условиями и акцентируется динамичный характер традиции23. О. Осипова справедливо отмечает: «Принципиально важной в марксистской науке является мысль о том, что борьба за изживание традиционализма и его приспособление к современным потребностям не должна становиться самоцелью социальной стратегии»24.
В современной философской литературе выделяются два концептуальных подхода, вокруг которых группируются мнения большинства авторов, обращающихся к проблеме традиции. Традицию, с одной стороны, определяют как механизм передачи социального наследия, с другой – как само это наследие25.
Другая группа исследователей рассматривает традицию в связи с понятием революции, вводя в научный оборот парадоксальное словосочетание «революционные традиции»26. С позиций такого подхода, «результатом всех революций становилось всегда одно и то же – негативная по отношению к традиции модернизация общества, постепенное разрушение многовековых преемств, разрыв связи между поколениями»27.
Носителями традиции могут выступать разные социальные субъекты – классы, элитарные группы, государство и др.28 Однако чаще всего в качестве субъекта традиции исследователи называют этнос, народ. В контексте связки «традиция – этнос – этничность» интересным представляется следующее определение: «Традиция есть необходимая и продолжающаяся во времени живая связь, посредством которой осуществляется современная внутриэтническая культурная коммуникация, –
Там же. С. 216.
Подробнее см.:
См.:
Там же.
