в жизни видела.
Такая позиция девушку озадачила. Что отец имеет в виду? В составе молодёжных организаций она не раз бывала в Европе, английский и французский знает прилично – педагог приходит домой ежедневно, даже ужинают вместе, разговаривая то на одном, то на другом языке, что очень злит маму, которая пыжится, чтобы не показать свою серость. Если же папа намекает на сексуальный опыт, то в этих мужских секретах нет ничего, достойного волнения. Куда интереснее заниматься наукой. Её тягой к точным дисциплинам отец гордится более всего. Вслед за ним дочь не мыслила себя гуманитарием и собиралась получить техническое образование. Ляле нравилось представлять, как молодая, элегантно одетая дама защищает диссертацию перед учёным советом, где сплошь сидят знаменитые технари, среди которых женщины – редкость, как она ездит на международные симпозиумы, как общается с интеллектуальной элитой. Кругом мужчины, и всё внимание к ней, такой умной и красивой.
Честолюбия ей не занимать, а наука намного увлекательнее, чем траханье с вечера до утра. Мужские члены бывают разного калибра, но удовольствия от них слишком однообразны, чтобы претендовать на серьёзное место в жизни. Досуг Ляля посвящала плаванию, теннису, вечеринкам в узком кругу отпрысков крупных чиновников. На рестораны, туристические путёвки, наряды отец денег не жалел – дочь должна выглядеть лучше всех. В общем, скорее всего папа прав: выходить замуж сразу после школы действительно не к спеху, тем более в реальной ситуации это мало что меняло, они с Ромкой как встречались, так и будут встречаться, квартира Брагинских всегда в их распоряжении – адвокаты слишком заняты заколачиванием денег.
Пришло время определиться с вузом. Строительный Ляля отвергла сходу: папина фамилия всегда будет играть роль – и хорошую, и плохую, а она не хотела никакой. Поэтому подала документы в институт железнодорожного транспорта, где большой спортзал и собственный плавательный бассейн, можно без ущерба совмещать тренировки с учёбой. Большаков не перечил, уважая выбор девочки – сам воспитывал самостоятельность в принятии решений, но нужные звонки втайне от Ляли сделал. Конечно, он предпочёл бы последовать новой моде и отправить дочь учиться за границу – в Париж или Лондон, однако расстаться со своей любимицей надолго, а главное, выпустить из-под контроля в ответственный период становления, побоялся. Кто знает, каких она там идей нахватается, да и нравы в старушке Европе сильно упали. Ещё приволочёт сюда какого-нибудь хиппи, байкера или нищего художника, а то и сама останется там на жительство. Нет уж, не стоит экспериментировать.
Взрослого Рому проблема высшего образования не слишком волновала, он вообще не признавал его обязательной необходимости. Продолжал любить животных, дореволюционный десятитомник Брема знал почти наизусть, Джеральд Даррелл был его кумиром. По квартире адвокатов между кошкой с котятами спокойно разгуливали, стуча костяными коготками, разновеликие черепахи. Рома держал три аквариума, террариум, белых мышей, которые неожиданно
