пыли и грязи обочина. Вот на ней следы-то и отпечатались. Хоть и не очень чёткие, но рисунок протектора, тем не менее, вполне узнаваем. Вполне возможно, что следы на обочине сохранялись долго – кто будет наезжать на обочину? И сделаны эти снимки наверняка при повторном осмотре, когда «крестоносец» убедился, что кейса в машине во время пожара не было.
– И сколько тысяч других колёс имеют такой же протектор?
– Всё. Разговор этот смысла не имеет. Ставлю вам ультиматум. Или вы отдаёте мои деньги назад, или я отправлю вас и заодно вашу Лидочку в рай. Оба вы без больших грехов, и ждёт вас вечное блаженство в раю.
– Да побойтесь же Бога!
– А я и боюсь. Вот и крест чудотворящий всегда со мной. И построил я Господу нашему, да святится имя его, уже три храма. И всегда, как согрешу, обязательно покаюсь. Вот и вас убить велю, а сам во всех трёх храмах за вас же и помолюсь, и покаяние принесу. Бог мне и простит, он милостив, господь-то наш. А гордыню он не любит. Лидочка-то точно в рай попадёт, а вот насчёт вас есть у меня сомнения.
– И не страшно вам такую напраслину нести. Невинных ведь людей убить хотите.
– Ну и что? Ну, невинны, так невинны. Ошибиться каждый может. И я могу ошибку совершить. А мне ведь всё равно. Короче, вот вам выбор: или вернуть деньги, или погибнуть, а заодно и красивую женщину загубить. Ну а, если нет у вас денег, то, значит, вам не повезло.
– Да как же так можно?!
– Можно, Альберт Васильевич, можно. Я, между прочим, реалист. Совпадение времени, рисунка протектора, внезапного отклонения от привычек, да и шмон ведь вас не обескуражил. Ждали вы его и не удивились… Значит так. Вы сейчас в шоке. Даю вам тридцать минут на размышление. Через тридцать минут вы или подписываете себе и Лидочке смертный приговор, или говорите, где деньги. Премии с тех денег вы не получите. Если бы вы сами дали объявление, что де нашёл нечто интересное тогда-то, я бы откликнулся и вас отблагодарил. Стольник бы вам отстегнул, это уж точно. А так нет. Только что жизнь и подарю. Вы тут посидите, Малыш вас покараулит, а я пойду ноги разомну.
Я сидел в глубокой прострации. Честно признаюсь, я понимал, что связался с нешуточным делом, но что оно окажется столь быстрым и столь нешуточным, я вовсе не предполагал. «Крестоносец», конечно же, не имеет абсолютной уверенности, что именно я умыкнул его кейс. Следы мог оставить и кто-то другой, хотя вероятность этого, в самом деле, ничтожна. Но любой здравый человек на его месте не рискнул бы так вот наезжать на меня и угрожать двойным убийством. Я на его месте устроил бы длительную облаву, надеясь, что я рано или поздно пойду за деньгами в лес. Но для этого надо содержать немало топтунов, что накладно. С точки зрения «крестоносца», дешевле и надёжнее разобраться со мной с максимальной решительностью и как можно быстрее. И ведь нашёл же, гад, слабое место – Лидочку. Провёл установку, кто я и что я. Кто-то ему разложил меня по полочкам и про Лидочку подробную справочку, наверное, выдал. И этот кто-то, скорее всего, работает у меня.
Я вспомнил бегающие глаза
