правильно, – удовлетворённо определила Любушка и опять ненадолго замялась.
Наверное, хотела добавить «Молодец!» лично для Калганова или для всех остальных: «Берите пример с новенького», но не стала. Принялась объяснять дальше, рисуя на доске графики и формулы.
Иногда Любушка задавала вопросы, но уже не искала добровольцев, а выбирала сама и по-прежнему не поднимала с места. А когда закончила с новым материалом и перешла к упражнениям, опять оглядела класс:
– Ну, кто решится? Так сказать, возьмёт на себя почётную миссию открыть счёт в новом учебном году.
Ничего особо сложного в новом материале не было, и Мику так и потянуло поднять руку и вызваться – вот именно из-за этой ироничной фразы про «почётную миссию» и «открыть счёт». Реально же прикольно самому первому выйти к доске. И ничуть не страшно. Но она вовремя опомнилась: глупо и наивно вестись на подобные детские подначки. Она же вроде бы не такая. А вот новенького ничего не смутило, он опять вскинул растопыренную пятерню, даже успел раньше Бубенко, и, конечно, Любушка благосклонно кивнула, снова обращаясь по имени:
– Ну что ж выходи, Саша. – И не удержалась, заметила: – Это даже символично. Новый учебный год, новый ученик, новый отсчёт.
А Мика почему-то почувствовала досаду. На себя. А этот новенький…
Да что-то с ним явно не то. Вроде бы он вёл себя не дерзко и не вызывающе, наоборот, отстранённо, словно оставался чисто на своей параллельной всем прочим волне – типично для помешанного на учёбе ботаника. Но в том-то и дело. Слишком типично, слишком демонстративно, пусть и всего на чуть-чуть, будто он старательно играл выбранную роль.
С чего у неё сложилось подобное впечатление? Да Мика и сама не понимала. Вполне вероятно, просто пыталась найти, к чему бы прицепиться, выдумывала от скуки. Чтобы оправдать своё особое внимание. Ну не запала же?
Мика повернула голову, ещё раз оценивающе посмотрела на новенького.
Да не на что тут западать. Дурацкая причёска, какие-то старомодные очки, словно он их у дедушки одолжил. Хотя сами по себе черты лица, ну-у… нормальные, никаких нелепых изъянов. Скулы высокие, подбородок чуть выступающий, мужественный, нос прямой, вроде бы чуть крупноватый, но тоже в меру. Глаза тёмно-карие, глубоко посаженные, но зато яркие. Разрез вроде бы немного узковат, а может, Калганов просто щурился постоянно – для близоруких это в порядке вещей.
Мика тихонько хмыкнула, пожала плечами. А новенький то ли услышал, то ли почувствовал, что за ним наблюдают, тоже внезапно повернулся, поймал Микин взгляд, ещё сильнее прищурился, явно неприязненно.
– Чего уставилась? – буркнул раздражённо.
Она фыркнула, возмутилась шёпотом:
– Да очень надо! Было бы на что. – И отвернулась показательно.
Он ещё и грубиян. Ну точно крайне неприятный и подозрительный типчик. Вот и неудивительно, что при таком отношении, когда урок уже закончился, и Мика, встав из-за
