Шарль с презрением сплюнул под ноги. – Ведь именно герцог-гражданин приложил немало усилий и потратил кучу золота, чтобы выпустить на волю ужасного зверя по имени революция, тайно вооружив пиками чернь и гризеток из Сент-Антуанского предместья. Напрасно он считал, что зверь станет кушать с его руки и все рычаги власти будут у него.
– Дикий зверь пожирает все кругом, не удовлетворившись предназначенными ему подачками. Нет сомнений, что революция, это кровожадное чудовище, сожрет всех, кто высвободил его, а потом съест и себя.
Шарль вспомнил старинную гравюру, изображающую гигантскую змею, которая пожирает саму себя с хвоста. Издалека бросив взгляд на печальную громаду дворца, еще несколько лет назад постоянно ярко освещенного, праздничного, путники вновь углубились в лабиринт бесконечных улочек, где порой даже трудно было протиснуться между стенами домов и существовал риск быть облитыми помоями или, и того хуже, содержимым ночных горшков. И только выйдя на широкую улицу Святого Мартина, они смогли с облегчением вздохнуть. Уже через десять минут они стояли перед особняком на улице Святого Антония. Впрочем, улицы больше не назывались именами святых, теперь у них были более прозаические названия, которые Шарль даже не пытался запомнить.
За железными решетчатыми воротами виднелся аккуратный дворик с английским газоном и приземистый одноэтажный дом с двумя флигелями и четырьмя колоннами перед парадным входом. Здесь, как и в соседних домах, было темно и пустынно. Рене уверенно взялся за кольцо и негромко стукнул четыре раза. Шарль вздрогнул, так как привратник, закутанный в темный плащ, неожиданно возник за воротами, словно его соткали из холодного ночного воздуха.
– Что вам нужно, граждане? – Настороженно разглядывая ночных гостей, привратник деланно зевал, всем своим видом изображая недовольство разбуженного человека.
– Вандея, – произнес Рене условленное слово.
– Входите, господа. – Привратник бесшумно открыл ворота и сразу же закрыл их за вошедшими, а те быстрым шагом направились к входу в левый флигель.
– Прошу ваши шляпы и плащи, господа.
Шарль отдал ему и трость, и привратник не удивился ее необычной тяжести, сразу сообразив, что в ней скрыт длинный стилет. Сюртук Шарля был подхвачен ремнем, на котором висели две кожаные кобуры с пистолетами.
– Вы как будто собрались на войну, господин.
– А разве сейчас не война?
– Оружие все же прошу сдать. Не беспокойтесь, господин, у нас спокойно.
– Шарль, пистолеты тебе не понадобятся – здесь собираются только проверенные и надежные люди, – поддержал привратника Рене.
Сняв плащ, Рене оказался весьма полным господином средних лет, в светлом парике на шарообразной голове. Шарлю, племяннику Рене, шел двадцать четвертый год, он был крепкого телосложения, но по-юношески гибок, лицо его было красивым и гармоничным, как у древнеримской статуи.
Шарль, горя нетерпением оказаться в
