сближаться с людьми, я никому не могу полностью довериться, даже жене. Чувствуя с ней особую близость, я одновременно невольно готовлюсь к неизбежному столкновению с последующим отвержением. Если же она не делает ничего, что можно было бы назвать отвержением, я сам ее отталкиваю, например начинаю злиться из-за ерунды. Умом я понимаю, что происходит, но остановиться не могу.
Специфика пограничного поведения
Люди с ПРЛ испытывают те же эмоции, что и все остальные. Они делают многое из того, что делаем все мы. Разница заключается в том, что:
• их чувства более ярко выражены;
• в действиях они чаще доходят до крайностей;
• им сложнее управлять своими эмоциями и поведением.
ПРЛ связано не с проявлениями какого-то принципиально иного поведения, но поступки людей с этим диагнозом часто находятся за гранью того, что допустимо.
Исследователи стали использовать термин «пограничное» в конце XX века для описания поведения, находившегося на грани невроза и психоза. Хотя от такого объяснения отказались в 1970-х годах, определение сохранилось и используется.
Что делать, если вы поняли – у вашего близкого ПРЛ
Многие испытывают шок, узнав, что странное, болезненное и сбивающее с толку поведение близкого человека может быть связано с пограничным расстройством личности. Люди задаются вопросом, как вышло, что они ничего не слышали о ПРЛ, особенно если им приходилось обращаться за психиатрической помощью.
Почему о ПРЛ мало говорят
К сожалению, даже специалистам в области психического здоровья порой сложно выявить ПРЛ. У этого есть несколько причин.
1. В Диагностическом и статистическом руководстве по психическим расстройствам (DSM, 1994) Американской психиатрической ассоциации, которым руководствуются при диагностике и лечении психиатрических заболеваний, этого диагноза формально не было до 1980 года. Многие специалисты не замечали признаки ПРЛ потому, что ничего не знали о них.
2. Некоторые специалисты не согласны с критериями в DSM, а кто-то просто не верит в существование ПРЛ. Некоторые относятся к этому диагнозу как к клише или отписке, фактически используемой для описания сложных пациентов. (По мере появления новых исследований такое отношение встречается все реже; на сегодняшний день ПРЛ – самое активно исследуемое расстройство личности.)
3. Некоторые специалисты считают ПРЛ стигматизирующим ярлыком и не хотят навешивать его на своих пациентов из страха, что те превратятся в изгоев системы обеспечения психического здоровья. Многие вносят диагноз в медицинскую карту, но не обсуждают его с пациентом или упоминают, никак не объясняя.
Говорить или нет?
По мере чтения этой книги у вас может появиться соблазн обсудить ПРЛ с человеком, у которого, как вам кажется, есть это расстройство. Такое желание вполне понятно.
