Интересно, в постели она такая же дикая, как в жизни?
Стоп! Не думать и не представлять! То, что было на метр ниже головы, оживилось при мыслях о горячей валькирии, а я приказал себе больше о ней не думать. Даже в контексте «на одну ночь».
Ливень убаюкивал, и я сам не заметил, как уснул. Проснулся от мата брата, который в который раз негодовал, что все удобства были на улице.
Хмыкнул, поднялся, сделал несколько дыхательных упражнений, умылся из ручного умывальника, расчесал волосы пальцами и вышел на улицу.
Брат стоял на крыльце, наслаждаясь природой. К утру дождь закончился, оставляя вместо себя непередаваемый запах свежести и приближающейся осени.
– Все-таки хорошо в деревне, – решил Мот.
– Да, – согласился я.
Мазнул взглядом по забору и хмыкнул. В проем между досками заглядывала коза, внимательно глядя на меня глазками-бусинами.
– Это коза-рецидивистка, – проследив мой взгляд, сообщил Мот, – в прошлый раз стырила у меня букет и сожрала. А я его Катюхе полчаса рвал.
– Посадить поганку на пятнадцать суток, – улыбнулся я. – Как думаешь, до вечера дорога высохнет?
– Если дождя не будет, можно попробовать прорваться. У дядьки Васи трактор есть, на крайняк к нему обратимся, вытащим. Надо к бабуле сгонять, есть хочу.
– И на огороде надо помочь, сено перетаскать, – согласился я.
– Кирюха, ты с нами? – крикнул Мот.
– Я к своей.
Бабушка Кира жила через три дома от нашей. Собственно, мы и познакомились в этой деревне в далеком босоногом и счастливом деревенском детстве.
Я надел футболку, решив оставить шорты и не портить джинсы, когда буду работать в бабушкином огороде.
Матвей снова намазал покрасневшую ногу мазью, мы заперли дом и пошли к бабушке, по пути попрощавшись с Киром.
Всю дорогу та самая коза-рецидивистка шла за нами, но держалась на расстоянии.
– Лева, носи эти шорты почаще, кажется, у тебя завелась новая поклонница, – не упустил случая меня подколоть Мотя, кивком указывая на козу, которая шагала за нами как привязанная.
– Сказать, куда тебе идти, или сам догадаешься? – грозно уточнил я.
Матвей заржал, но решил не нарываться.
Вошли через бабулину калитку, оглядывая родной двор, поднялись на крыльцо и напряглись. Бабуля очень любезно предлагала кому-то пирожки. Ее фирменные и мои любимые.
Переглянувшись с Мотом, мы вошли в сени, сняли обувь, вошли в дом и как по команде остановились.
За накрытым обеденным столом сидела кнопка, потирая ладони. Но возмутило меня то, что вместо ее сарафанчика на Анфисе была надета моя футболка.
Кнопка подняла голову, заметила нас с братом и округлила и без того огромные глаза.
– Знакомься, Сенечка, это охламоны мои. Старший Левушка, и младший Матвей. Единственные внуки. А вы что встали? Никогда девчонок не видели? Мойте руки и давайте завтракать.
