style="font-size:15px;"> В русской душе Нью-Йорк-Сити порождал всю гамму эмоций, от любви до ненависти. У Маяковского этот маятник чувств особенно заметен, начиная от хрестоматийного «Я в восторге от Нью-Йорка города» до рецепта теракта: «Под Волстрит тоннель-сабвей, а если набить его динамитом и пустить на воздух к чертям свинячим…»
И все же «столице мира» присущ частный характер, что подчеркивает его топография. В Манхэттене, который издали, по ту сторону Гудзона, напоминает друзу разрывающих горизонт острых кристаллов, нет ни одной городской площади в понимании европейском. Их функции взял на себя Центральный парк, заложенный в 1858 году и ставший любимым персонажем городской саги. У многих поколений, населявших Метрополис, возникли свои, личностные отношения с романтическими аллеями, прудами и открытыми зелеными пространствами острова.
Сегодня с трудом верится, что парк был гигантским рукотворным проектом на камнях и болоте великого мечтателя Фредерика Ло Олмстеда, пейзажного архитектора и философа. На площади, где вполне могли бы разместиться два княжества Монако, проложили километры дренажных систем и завезли плодородную землю из штата за рекой, прорыли искусственные водоемы и взорвали скальные породы – на все это «на диком севере» Манхэттена ушло больше пороха, чем при Геттисберге, крупнейшем сражении Гражданской войны в США. В 1905 году Константин Бальмонт высказался о Сентрал-парке вполне в духе О. Генри: «…в нем нет помпы и блеска хвалебной оды, но есть светлая лирика, есть нежность элегии».
Нью-Йорк, как и Москва, огромный странноприимный дом, в который попадали провинциалы и эмигранты, становились здесь своими, обживали Большое яблоко искушения, раздора и познания. Городские новеллы О. Генри с их лирическим юмором, невероятными жизненными поворотами, смешением возвышенного и комического и непреходящей верой в счастливый конец затронули души читателей. Нечто похожее случилось в советской стране, когда на полвека любимым фильмом стала новогодняя сказка с огенриевским сюжетом и названием «Ирония судьбы».
Судьба на прощанье одарила писателя грустной шуткой, совсем в его стиле. Отпевание обнищавшего и рано ушедшего О. Генри состоялось в церкви Преображения, которую коренные ньюйоркцы и сам писатель называли «Маленькой церковью за углом» (за углом от Пятой авеню). Во время скромной панихиды в храм ввалилась веселая свадьба. Радостные жених и невеста с родителями и друзьями не сразу поняли, что их звонкому счастью придется немного подождать на паперти.
Фантазии Скенектеди
Прожив почти месяц в великом американском городе, Ильф и Петров услышали сакраментальную фразу, которую наверняка слышал каждый из приезжавших в Соединенные Штаты: «Нью-Йорк – это вовсе не Америка. Нью-Йорк – это только мост между Европой и Америкой. Вы все еще находитесь на мосту».
Писатели, купив в кредит (на собственные гонорары и выделенные советским издательством деньги) недорогой экономичный «форд»,
