style="font-size:15px;"> Tunrida (Тунрида)
Typhon (Тайфун)
Yaotzin (Яоцин)
Yen-lo-Wang (Йен-ло-Ванг)
Во исполнение резолюции многофункциональная ведьма Франческа материализовалась на поверхности Земли, летом, на единственном в мире Чистопрудном бульваре. Своё уродство ведьма прикрыла: пластической хирургией, легким платьем из черного шелка и не менее легким итальянским акцентом с придыханием. Костяную ногу маскировал высокий замшевый сапог сплошь в узорах-прорезях. Ведьму легко можно было принять за перезрелую Анжелину Джоли из Подмосковья. Но то была Франческа из Подземелья.
Зловещие чудеса
На бульваре с не слишком чистым прудом Влад выгуливал свою весёлую малышку Лину. Притомившись, они уселись на лавочке лицом к пруду. Утки скользили по поверхности, косясь на публику. Влад делился с Линой свежевыдуманными забавными идиотизмами (серьёзным он пока ни с кем не делился):
Русский менеджер Никита
Чем-то вышиб глаз бандиту.
Чем краснел, бандит стонал.
Опозорен криминал.
Лина, быстро смекнув, что за трехбуквенной абстракцией – за этим «чем» – скрывались три других буквы, хихикала и требовала продолжения.
Я за то люблю конец –
Не подводит он, подлец.
Лишь почувствует фемину
Сразу трется о штанину.
Если б только голова
Столь надежная была!
Лина смеялась, но попросила сменить пластинку. Влад сменил на страшную прозу:
Глухонемой старик Герасим устроился сторожем в родовое поместье Баскервилей. Однажды ему сказали утопить Му-Му. И ни одна сволочь не предупредила, что то была собака Баскервилей.
– Сволочи! – охотно радовалась девушка. – А можешь что-нибудь про меня на ходу выдумать? Слабо?!
– Да пожалуйста! Сейчас-сейчас… Девочка Лина болонкой была, эээ… И у Герасима сразу мысля…
Тут Влад был прерван самым жутким образом. Суровый кряжистый старик с безумными глазами в косоворотке и сапогах образовался у лавочки. В руках он держал камень на веревке.
«С дуба рухнул», – подумал Влад. Старик отрицательно помотал головой и, уставившись на Лину, неожиданно прищелкнул пальцами. Девушка вздрогнула и, словно в компьютерной анимации, плавно трансформировалась в пушистую болонку. Старик, похожий на тургеневского Герасима, перевел суровый взгляд на Влада и сказал хриплым контральто с итальянским акцентом:
– Бамбино мио, хочешь я тьебя кобьелём дэлать буду?
– Нет-нет, – вскрикнул Влад. – Не надо! Вы…, вы Герасим?
– Che Heracime? Как-так, Хер-асим?! No, non sono d'accordo. Я – Франческа, – старик странно вздрогнул и моментом переплавился в перезрелую Анджелину Джоли (правда, с одной ногой чуть короче другой).
Под ударами такого сюрреализма в голове Влада стоял колокольный звон, но он всё же нашел в себе силы спросить:
– Послушайте, э-э-э, как же так, что будет с девушкой?
– Соглашайся на всё, и Лина вернётся в свой облик, – итальянский акцент Франчески, а это была она, практически улетучился. Фокусы ведьмы всегда отличались убедительностью. За то ее и ценили в Подземелье.
Помимо
