на хахаля их добычи, а как на жертву. Прицениваются, насколько быстро они смогут дать мне пизды, и что с меня поиметь можно: мобилу, лопатник, цепочку с шеи, часы и перстень тоже отожмут, когда шмонать меня будут.
Ну, допустим, не когда, а если. У меня есть все шансы победить в неравной схватке за честь этой дуры. Только на удачу и приходится рассчитывать.
Смотрю на Карину, и у меня сердце обрывается. Столько ужаса и мольбы в глазах я ещё никогда не видел. Надо было домой ехать, сучка упёртая, – говорю ей мысленно, только вряд ли она поймёт, ведь мысли читать не умеет.
– Дядя, ты проблем хочешь? – оживились ублюдки. – Мы тебя сейчас так отделаем, что мать родная не узнает.
Глава 3. Карина
Господи, какой же он придурок этот Артур! Не мог полицию вызвать или охранников из клуба позвать? Сейчас и ему достанется по первое число. Будет потом мне припоминать при каждой встрече, что это он из-за меня по шее получил.
Куда он лезет? Их трое, а он один. Громов, конечно, не дрищ, но с тремя здоровенными мужиками ему не справиться, даже если у него чёрный пояс по карате. Насколько я знаю, никаких поясов у Артура нет, так что ему капец! А потом и мне…
Как же я сейчас захотела к папочке. Сильно-сильно! Вот папа бы их всех вшатал одной левой. Но его тут не было…
– Отпустите девочку! – не унимался Громов. – И телефон ей верните!
Самоуверенный такой, крутой, как будто в кино снимается. Откуда столько пафоса? Боевиков пересмотрел? Похоже, он тоже завтра на работу не выйдет по понятным причинам. Так что прогула моего никто и не заметит.
Боже, о чём я вообще? Он мне всё же не чужой. Я сто лет Артура знаю. Жалко его всё-таки.
Двое хулиганов заржали и двинулись на Артура. А тот, который меня держал, только придушил меня сильнее, прижимая к себе, давая понять, что теперь я точно никуда не денусь.
У меня вся жизнь перед глазами пронеслась. Конечно же, я жалела, что попёрлась в этот клуб, что напилась так сильно, что уселась тут, как на блюдечке – насилуй, не хочу. Даже о том, что с папой поругалась, уже жалела.
Артур стоял как ни в чём не бывало. Думает, они поздороваться подошли?
Я взвизгнула и зажмурилась от страха, когда один из парней врезал Артуру, целясь прямо в лицо. Что было дальше, я уже не видела. Слышался мат, звуки ударов и стоны. Моё воображение рисовало валявшегося на асфальте Громова, которого от души допинывают ногами. Я уже даже плакать не могла, сидела, съёжившись в комок, и ждала своей участи. Мне уже даже чудо не поможет. Сейчас хулиганы закончат с Артуром и потащат меня насиловать.
– Пошёл на хуй отсюда! – раздался голос Артура, и внезапно меня отпустили.
Я судорожно вздохнула и открыла глаза. На асфальте корчились двое парней, а вовсе не Артур. Сам он стоял передо мной помятый и всклокоченный, но живой. Он протягивал мне мой телефон.
Третий, который меня держал всё это время, бросился своим товарищам на помощь, пытаясь поднять их на ноги.
– Поднимайся,
