огромную баранку в варежках, радуясь тому, что послушал совет жены. Воздух в салоне автобуса едва ли нагрелся выше нуля.
Собрав по деревне доярок, Манохин повёл машину к полуразрушенным, построенным в советское время корпусам фермы. Женщины по дороге на дойку молчали: кто ото сна, кто от холода. Выгрузив доярок на ферме, Сергей стал ждать их. Чтобы убить время, решил закурить. Полез в карман фуфайки и вытащил оттуда вместе с шелухой от соломы и семечками помятую пачку "Примы" без фильтра. В другом кармане нашлись спички. Тяжелый дым, будто от костра, сковал лёгкие. Манохин закашлялся и с удивлением посмотрел на сигарету.
После дойки женщины немного оживились: видимо, разогрелись от работы и окончательно проснулись. Салон автобуса наконец-то прогрелся, водитель снял рукавицы. Сквозь рёв двигателя и вой печки до Сергея доносились обрывки беседы Клавдии со своей подругой, сидевших позади:
– …твой-то – не мужик, а загляденье… не пьёт… не бьёт…
– …твой?
– …пьёт… бьёт…
Вернувшись домой, муж с женой отправились в хлев кормить и поить скотину. Манохин возил на санках флягу с водой, которую набирал в колонке, одиноко торчавшей на улице посреди сугробов. Клавдия носила вилами огромные копны сена размерами вдвое больше её самой. Сергей ещё раз подивился физической силе этой женщины.
Войдя в избу, Клава разбудила детей. Оказалось, что у Манохина их двое – мальчик и девочка. Мать накормила их завтраком, принялась одевать в школу. Сонные ребятишки клевали носом. Они ушли в школу как зомби, на автопилоте.
Сергей поехал на работу. Он собрал по деревне колхозников и отвёз их по рабочим местам: кого на ток, кого на ферму, кого в столярный цех, кого на машдвор. Затем Манохин забрал от конторы односельчан и отвёз их в райцентр. Вернулся он с ними после обеда. И снова повёз доярок, теперь уже на вечернюю дойку.
Вечером, после работы, снова кормёжка скотины, чистка навоза, растопка печи в доме. Когда стемнело за окном, сели ужинать всей семьёй. Манохину очень не понравилась готовка жены. Непривычная деревенская еда была слишком жирной. В супе плавало сало, калачи были слишком жареные, блины хоть выжимай от растительного масла. Ещё Сергея сильно покоробило, когда Клавдия начала чавкать как собака. К еде он почти не притронулся.
После ужина жена села вязать шерстяные носки, смотря в полглаза "Поле чудес" по телевизору. А заботливый отец принялся помогать детям делать уроки. Ребятишки были хорошие, симпатичные и послушные. И всё же чужие. Сергей заскучал по своему родному сыну.
Когда дети улеглись спать, взрослые отправились в свою спальню. Без нежностей, ласк и поцелуев Клавдия толкнула мужа на кровать, стянула с него штаны, схватила его хозяйство своей могучей рукой. Эта женщина не нравилась Сергею, поэтому он был очень сильно удивлён случившейся эрекции. Жена, всё так же молча, громко сопя, задрала подол ночнушки и села на Манохина. Энергично попрыгав на нём с минуту, она кончила и, не дав этого сделать мужу, так же молча слезла и отправилась
