молодой парень лет за двадцать. Носил он, простив начальника, гражданскую одежду.
– Василий Палыч, – сказал он, глядя в какие-то бумажки, которые тащил с собой. – Как вы и просили, по госорганизациям списки.
Увидев меня в кабинете, парень застыл на месте.
– Здрасте, – несмело сказал он.
– Добрый день, – ответил я добродушно.
– Рома, – нарушил возникшую в кабинете неловкую тишину Василий Петрович – Сходи-ка в кабинет к Петру Сергеевичу, возьми у него бланк договора.
С этими словами начальник вневедомственной охраны убрал со стола виски, поставил бутылку куда-то у ножек своего кресла.
– Угу, – кивнул Рома. – А списки?
– Списки потом.
Паренек еще раз кивнул и закрыл за собой дверь с той стороны.
– Ну че, – начал я. – Поговорим о ваших расценках?
***
Полдень следующего дня
Горелый жил в свежем частном доме, построенном из красного кирпича. По городским меркам дом был довольно велик. Косой, навскидку оценил его квадратов в триста. Это если брать оба этажа. Перед домом авторитет выстроил высокий и глухой кирпичный забор с колоннами. Над входом – тяжелой железной калиткой, выкрашенной красным, висел странный герб, из геометрических элементов белого кирпича на красном. Что он изображал, Косой так и не понял. То ли это была плоская стилизация памятника «рабочий и колхозница», то ли кривоватый двуглавый орел.
Косого провели в широкий двор, выложенной красно-желтой плиткой. Тут и там, вдоль забора, росли маленькие елочки. У проезда к внутреннему горожу, стоял недоделанный фонтан с фигурой, напоминающей дельфина-инвалида.
Кабинет самого авторитета расположился на втором этаже, в полукруглом эркере. Если убранство всего дома можно было охарактеризовать словосочетанием «цыганский шик», то кабинет принадлежал, скорее, поклоннику фильма крестный отец: стены, обшитые красным деревом, лакированная мебель из массива. Большой стеллаж, развернувшийся от пола до потолка, пестрил корешками многочисленных книг за спиной Горелого. Читал ли эти книги авторитет, или они были выстроены тут понтов ради, Косой не знал.
Ну здорова, Слава, – сказал Горелый, довольный тем, какое впечатление произвел кабинет на Косого, – располагайся, будь как дома. Че нить выпьешь? У меня тут Джек Дениелс есть. В последнее время тянет на что-нибудь этакое.
– Да не, спасибо, – отказался Косой. – Я люблю обсуждать дела на трезвую голову.
– Ну как знаешь.
Горелый достал откуда-то из-под стала, надо думать, из встроенного минибара, большую квадратную бутылку с черной этикеткой. Наполнил широкий коньячный стакан. Пригубил.
– Так че там, Косой, с тем лошком? Как его звали-то?
– Шелестов, – напомнил Косой.
– Во-во. Харя эта наглая. Сам не знаю, и чего я его под зад не пнул, когда он приперся прямо ко мне в офис? Будто бессмертный,
