жи-ирный дым поднима-ается! Эмэмкут его сжег.
Пошла домой Синаневт, вдруг собачонку облезлую увидела, поймала ее и сказала:
– Ты будь мне мужем.
Собака зарычала на нее. Синаневт спросила:
– Чего смеешься? Пойдем на чердак, спать ляжем.
Уложила она собачонку, а та все рычит. Синаневт засмеялась.
– А ты чего смеешься? – спросила она собачонку. – Что, красивая я? Уж, наверное, красивая.
Опять всю ночь Синаневт визжала и хихикала. Эмэмкут из-за нее всю ночь не спал. Утром Синаневт сказала:
– Ты теперь спи, а я по ягоды пойду.
Собралась Синаневт уходить, захотела поцеловать собаку. Собака укусила ее. Синаневт рассердилась:
– Да ладно, ладно, далеко ходить не буду. Ишь какой, даже кусаешься, когда целуешь!
Ушла Синаневт. Эмэмкут сразу поднялся на чердак, злой-презлой, одеяло стащил с постели, увидел там собачонку. Схватил он ее, за шею спустил с крыши, да и повесил. Увидела Синаневт – собачонка висит. Запела:
– Мо-ой муженек повешенный ви-исит, язычок вон как далеко высунул, такой смешливый муженек был! Ай-яй-яй, Эмэмкут!
Пошла домой Синаневт. Стала к дому подходить и тут человека мертвого нашла, нижнюю половину у него собаки отъели. Взяла она его и подняла на чердак, чтобы лечь с ним спать. Легли они, стали разговаривать. Мертвец и сказал ей:
– Синаневт!
– Чего?
– Ды бедя подиже пощупай.
– Что ты говоришь?
– Да ду же, ды бедя подиже пощупай.
А Эмэмкут увидел, как она мертвеца на чердак поднимала, и подумал про себя: «Очень плохая жизнь теперь началась». Утром Синаневт пошла по ягоды, укрыла мертвеца одеялом. Как только ушла – Эмэмкут сразу поднялся на чердак, увидел мертвеца, испугался, накрыл его и спустился вниз.
Пришла Синаневт, сразу легла к мертвецу. А тот и попытался предупредить ее:
– Бедя двои бдат дидел.
– Что, я чем-то выпачкалась? – не поняла его Синаневт.
– Бедя двои бдат дидел.
– Ты, наверное, говоришь мне, что я тебя брошу? Нет, я тебя не брошу, – успокоила его Синаневт.
– Бедя двои бдат дидел.
А Эмэмкут сказал себе: «Лучше мне этот дом сжечь, а самому уйти из этого места». Поджег он дом, а сам ушел. А Синаневт с мертвецом там и сгорели.
Каманхнавт
Два сына Кутха, Эмэмкут и Котханамтальхан, отправились на осеннюю охоту, а семья осталась с родными на зимнике[24]. Охота была удачная: увидят зверя – добудут. Вдруг неудача пришла: целый день ходили они по тундре, но все живое от них убегало. И пришлось им, чтобы не пропасть с голоду, «старое есть».
Эмэмкут улегся на постель, а Котханамтальхан начал стряпать. На другой день решили идти врозь: один в тундру, а другой в березняк[25]. Эмэмкут в березняке нашел длинную черемшу, выдернул с корнем на суп. Принес домой, залез в балаган[26] и положил ее в ящик, а сам лег спать, брату велел суп варить.
Приготовил
Зимник (Зимний путь, Санный путь) – зимняя дорога на полозу, иногда так называли и дорогу вообще.
Березняк – березовый лес.
Балаган – якутское зимнее бревенчатое жилище.
