И оттого ещё более опасный противник. Не торопись, молю тебя! Неизвестно, что задумали русские. Никто толком не изучал эту варварскую страну. И никому не известна их настоящая сила. Думаю, даже сами русские не знают на что они способны. Поэтому нам нужно изучать их и выжидать момента. И надо искать союзников внутри российского общества. Только так приложив все усилия, мы сможем победить Безумца! Никто не должен стоять на твоём пути, любовь моя! – нежные пальчики опять прошлись по его волосам, и он чуть ли не заурчал от удовольствия, – И ты можешь всегда положиться на меня. Если тебе необходимо жениться на австрийской принцессе, так тому и быть. Я всегда буду твоей опорой. Не спорь! Но будь проклята эта чёртова Кассандра!
Глава 1
Ноябрь 1799 года, Мемминген, Бавария.
Возвращение было не просто тяжёлым. Оно было жутким. Никогда меня так не ломало и не корёжило. Даже после операции в районной больнице, когда пришлось с муками выходить из-под неудачного наркоза, самочувствие было гораздо лучше. Такое ощущение, что меня долго били битой, давали зажить ранам и продолжали снова. С трудом удалось сдержать крик, но какой-то хрип всё равно вырвался из пересохшего горла. Опять эти неровные стены и потолки, удушливый воздух от какой-то местной печки. Плохая побелка со штукатуркой и общая неухоженность при полном отсутствии электричества. Розеток и выключателей я точно не обнаружил. Дома! Живой!
– Очнулся! – раздался голос денщика, сопровождаемый топотом тяжёлых ботинок.
Через несколько секунд комната наполнилась знакомыми и такими родными лицами. Все неприятности и прошлая жизнь в моей реальности сразу стали такими далёкими и несерьёзными. Вот они соратники и друзья, которые ради меня полезут хоть чёрту в пасть, да и я за них готов умереть хоть сейчас. Братья Фицтнеры, офицеры моей роты, Дугин, Филипс и Волков, на лице которого появился намёк на эмоции.
– Пить, – выговариваю с трудом.
Буквально через секунду Пётр поднёс к моим пересохшим губам фляжку с водой. Начинаю жадно пить и понимаю, что жизнь возвращается в моё изнурённое тело. Замечаю перевязки, которые опутали меня будто кокон. Но грудь особо не болит, больше всего меня беспокоит голова.
– Позовите Вольфа и потом поговорим, если он разрешит.
Док уже шёл как волнорез сквозь толпу моих соратников и его взгляд не предвещал ничего хорошего. Через пару минут ему удалось выгнать всех посетителей, кроме Волкова. Тот просто сказал, что не уйдёт, и всё. Мои люди примерно понимали, кто этот человек и какое место занимает в иерархии моей организации. Я сам периодически побаиваюсь спорить с Сергеем Ивановичем.
Осмотр закончился минут через пять, и Вольфганг оставил меня наедине с начальником моей разведки. Ничего угрожающего моей жизни обнаружено не было, и я стремительно шёл на поправку. Это тоже один из читов, который я получил в этом мире. Любые раны и травмы заживают на мне как на собаке.
– Ушаков? – спрашиваю своего персонального Берию.
