и быстро, как Динар. Им обоим не нужен был
диалог.
Я снова покивала, радуясь, что она спешит.
– Милка, засранка. Хоть бы вышла бабушку поцеловать! – крикнула Римма.
– В наушниках, наверное, – попыталась я оправдать дочь.
Бабушка махнула рукой и попросила:
– Привези мне их на выходные. Я чак-чак сделаю.
Я постаралась улыбнуться, но свекровь и не нуждалась в моих реакциях.
– Ну, пока, – бросила она и была такова.
Вроде я не должна была обращать внимание на формальное участие бабушки в жизни детей в такой момент. Но на фоне собственных шоковых переживаний мне показалось это очень закономерным и ранило сильнее.
Неудивительно, что Тимур так легко бросил нас. Для него дети всегда были кем-то вроде наследников королевской крови, которые должны быть видны, но не слышны. С Милой он последнее время вообще предпочитал не общаться или орал, когда она перечила приказам. Динара Тим вроде бы любил, но я побаивалась, что и эти нежные чувства тоже пройдут к подростковому возрасту.
Отношения Тимура с матерью были такими же формальными. Она требовала у него денег, и он давал. Как будто взамен Тим требовал, чтобы бабушка хоть немного занималась внуками. Так мы могли побыть вдвоем. Никаких теплых чувств между ними никогда не было.
Меня всегда коробили такие странные отношения.
– Бабушка ушла? Как там рыба? – отвлек меня от мрачных сравнений сын.
Я взъерошила его волосы и пошла на кухню кормить маленького голодного волчонка.
На столе осталась тарелка Тимура, и я поспешила убрать ее скорее. Но Дин не очень обращал внимание на сервировку и мне не пришлось врать.
– Значит, папа опять в командировке? Фигово, – философски проговорил он, набрасываясь на запеченную картошку. – Намного вкуснее, чем фри!
Я кисло улыбнулась и послала сыну воздушный поцелуй.
– Спасибо, милый. Я старалась.
– Ты лучше всех, мам. Обожаю тебя.
Тут я уже не смогла сдержать слёзы. Чтобы сын не заметил мокрых глаз, пожелала ему приятного аппетита и наконец добралась до ванной. Включила воду посильнее и позволила себе порыдать ровно минуту. Не больше. Я не хотела травмировать детей.
Схватившись за эту мысль, как утопающий за соломинку, я пошла заканчивать день на автопилоте.
Прибрала на кухне, проверила уроки у Динара, проследила, чтобы он положил грязную спортивную одежду в стирку, собрал все учебники в школу.
Мила сидела в своей комнате, как сыч. В любой другой день я бы постучала к ней, спросила, как дела, разговорила бы ее. Но сегодня сил на это категорически не было. Я сама старалась не развалиться на куски.
Милена вышла только, чтобы умыться и почистить зубы.
– Уроки посмотреть? – запоздало предложила я.
Дочь махнула рукой.
– Нет. Там все просто. Математику не задали.
