style="font-size:15px;"> Опешив, растерянно приоткрываю рот. Мысленно повторяю за Стасом: о чём?
– … когда рожала в девятнадцать лет!
Глаза злые. Колючие! Возле самого чёрного зрачка сгущается, завораживая, тьма.
– Но меня больше волнует, что за осёл и чем он думал, когда делал малолетке ребёнка? – едко усмехнувшись, тянется к заднему карману клетчатых брюк. Ловко вынув квадратный пакетик из фольги, сует его мне под самый нос. – Он хоть знает, что это?
Мгновенно заливаюсь краской. Презерватив. Дурно становится. Опускаю глаза. Мне будто тяжёлых оплеух надавали! Разворачиваюсь, чтобы уйти, только вместо этого оказываюсь в капкане властных рук.
– Я никуда тебя не отпускал, Настя.
Борюсь с эмоциями и проигрываю…
Резко толкнув ладонями Лебедева в могучую грудь, хочу убежать. Он, перехватив меня, сжимает сильные пальцы чуть повыше запястья стальным захватом. Не отпускает!
– Я же сказал, что ты никуда не уйдёшь.
Его взгляд такой обжигающий, такой злой. Хочется убежать, спрятаться, исчезнуть. А затем происходит что-то странное. Всё словно с ног на голову переворачивается. В кровь будто впрыснули из шприца щедрую порцию адреналина. Негодование лавой бежит по венам, сметая всё на своём пути.
– Ты, – делаю судорожный вдох, – идиот!!!
Извиваюсь всем телом, словно бешеная кошка. Только всё напрасно. Кто справится с такой мощной горой мускул?! Уж точно не я!
На секунду возникает нестерпимое желание сказать ему правду – ошпарить, как кипятком.
«Ксюша – твоя дочь!» – выплюнуть в лицо правду, а еще то, что этот ОСЕЛ – это он!
Бросить в него ею. Пусть делает с этой правдой всё, что хочет!
Тут же отметаю это сумасшедшее желание. А вдруг он захочет участвовать в жизни дочери?! Неизвестно, что взбредёт в голову Стасу! Через неделю, месяц, год… возможно, он опять решит, что здесь, в провинции, ему скучно и его в Москву потянет!
А как же Ксюша? Разве моя маленькая доверчивая девочка заслуживает такого?
Она привыкнет к нему, и ей будет больно. А я… Как мы… Нет, нельзя!
Плевать на эти алименты. Как-то крутилась без них до этого и дальше справлюсь. А вот так ранить невинное сердечко Ксюши – ни за что! НИКОГДА! Нет! Стас не узнает. Так будет лучше для всех.
А ведь у него даже мысли не мелькнуло, что Ксюшенька его дочь. Не хочу думать об этом. Сердце разрывается. Мне и так хватило разбитых в пыль надежд и грёз.
– Без головы – что ты, что он, – цедит Стас, даже не подозревая о моих мыслях. – О чём, чёрт возьми, ты думала?
Разозлившись, ядовито бросаю в каменное лицо:
– Мне не до этого было… слишком любила.
Невероятно, но Стас морщится. Будто я сумела пробраться за непробиваемую броню. Запустила коготки в самый дальний уголок каменного сердца, сделала больно. Только разве ледяной глыбе знакомы простые человеческие чувства?! Вряд ли!
Обхватив мой затылок широкой
